— Ну что ж, Великий Мастер, ты сам выбрал свой путь. Пойдешь ли ты по нему?
— А ты пойдешь со мной?
— Нужен?
— Да!
— Что ж, идем.
— Спасибо.
— За что? Я только добавляю груза на твоих плечах.
— Ты единственный знакомый из руководителей планеты.
— Я тебе нужен именно там?
— Да.
— Звездная лодка?
— Да. Это самое грозное оружие на планете и может быть даже во всей Галактике.
— Ты все–таки собрался проливать кровь?
— На нашей планете живут не только хорошие люди.
— На вашей?
— На Конвикте!
Ранги широко улыбнулся и протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал.
— Что мне делать? — спросил я его.
— А мне?
— Как мне добраться до звездной лодки?
— Не спеши! Может быть, тебе она и не понадобится… Куда мы летим?
— К посадочной площадке.
— Ты хочешь встретиться с землянами?
— Да.
— А захотят ли они разговаривать с тобой?
— Я хочу погостить в Бункере.
— Правильно, а сможешь?
— Попробую. Думаю — да.
— Я могу чем–нибудь помочь?
— Отключишь автоматы?
— Они автономные. Управляются только изнутри или с борта звездолета.
— Тогда нет. Впрочем… Пристрой где–нибудь Хокки. Где–нибудь возле лодки.
— Хорошо. Мы подлетаем!
— Прикажи пилоту сесть поближе к Бункеру.
— Поближе не надо! Посмотри вниз!
Я принялся разглядывать серую глыбу хранилища, окруженную красно–бурым кольцом выжженной земли. Мой новый друг ушел отдать приказ, и вскоре ожог на теле планеты стал быстро приближаться.
— Хокки, — позвал я хоккайдца. — Полетишь в город с Ранги! Делай все, что он скажет, словно это говорю я. Будь справедливым!
Хокки глубоко поклонился и пошел за вещами.
— Хокки, не обижайся! Ведь ты мой друг!
Гравилет вздрогнул и сел рядом с границей ожога. Я легко открыл дверь, помог спуститься Ларри и Мичи и, обернувшись, махнул рукой полицейскому.
— Я верю тебе, Реутов, — услышал я сквозь грохот мотора и свист нагнетаемого турбинами воздуха. — До встречи!
Ранги:
Какое–то странное чувство потери наполняло меня. Словно кто–то родной, свой до мозга костей, меня покинул. Я знал, что расставание с бывшим врагом — Реутовым родило это чувство. Сердце говорило это, но мозг настырно упирался.
Почему эти две встречи так перевернули мою жизнь? Что мне нравилось в инопланетянине? Может быть, его детское убеждение, что мир делится на плохих и хороших? Может быть, его неподкупная солдатская простота?
Реутов захотел дважды перевернуть мой, такой знакомый, честный и жестокий, обманчивый и добрый, до боли свой мир. А я, прежде преследуя его, как верный страж старого мира, теперь всей душой готов был помогать ему. Готов был предать свои идеалы… Хотя были ли у меня они?! А появились ли они у меня? Он не сказал мне каким, хочет видеть наш мир, но я поверил ему. Поверил сразу, как только он закончил рассказ, о приключениях на планете…