Сверкало далекое солнце. Воздух был горяч и влажен. Фойл обвел помещение затуманенным взглядом. Прямо перед ним скалилась дьявольская рожа. Щеки, подбородок, нос и веки были чудовищно размалеваны наподобие дикарской маски. На лбу виднелась татуировка: ДЖОЗЕФ. «О» в «Джозефе» перечеркивала крошечная стрела, превращая его в символ Марса, который используют ученые для обозначения мужского пола.
— Мы — Ученый Люд, — сказал Джозеф. — Я — Джозеф. Это мои братья.
Фойл вглядывался в обступившую носилки толпу: на всех лицах вытатуированы дьявольские маски, у всех лбы заклеймены именами.
— Сколько тебя носило? — спросил Джозеф.
— Ворга, — прохрипел Фойл.
— Ты первый, кто явился сюда живым за последние пятьдесят лет. Ты могучий человек. Прибытие сильнейших — доктрина Святого Дарвина. В высшей степени научно.
— Достат кол! — взревела толпа.
Джозеф схватил Фойла за локоть подобно врачу, меряющему пульс. Его судорожно искривленный рот торжественно сосчитал до девяноста восьми.
— Твой пульс. Девяносто восемь и шесть, — объявил Джозеф, извлекая термометр и благоговейно выставляя его на показ. — В высшей степени научно.
— Достат кол! — подхватил хор.
Перед Фойлом появились три девушки с чудовищно разукрашенными лицами. Их лбы пересекали имена: Джоан, Мойра, Полли. В основании «О» каждого имени имелся крошечный крест.
— Выбирай! — велел Джозеф. — Ученый Люд следует Естественному Отбору. Будь научным в своем выборе. Будь генетичным.
Фойл в очередной раз потерял сознание. Его рука упала с носилок и коснулась Мойры.
— Достат кол!
Он пришел в себя в круглом зале и увидел груду ржавого оборудования: центрифугу, операционный стол, поломанный рентгеновский аппарат, автоклавы, покореженные хирургические инструменты. Фойла, бредящего и что-то бессвязно выкрикивающего, привязали к операционному столу. Его накормили, вымыли и побрили. Двое мужчин раскрутили вручную древнюю центрифугу. Она ритмично лязгала, напоминая бой военного барабана. Собравшиеся, притоптывая, затянули песню.
Они включили старый автоклав. Тот закипел и забурлил, выплевывая шипящий пар. Включили рентгеновский аппарат. Ослепительные молнии короткого замыкания с треском раскололи наполненный горячим паром зал.
Из обжигающего белого тумана вынырнула трехметровая фигура и замаячила перед столом. Это оказался Джозеф на ходулях — в хирургической шапочке, маске и халате.
— Нарекаю тебя Номадом! — провозгласил он. Рев стал оглушительным. Джозеф перевернул над телом Фойла ржавую канистру. Запахло эфиром. Фойл утратил последние крохи сознания. Все поглотила тьма. Снова и снова медленно вплывал «Ворга-Т.1339», обжигая плоть, испепеляя кровь. Фойл беззвучно кричал.