Но Кикахе слишком не терпелось узнать, зачем Манату Ворцион понадобилось приглашать его сюда, и потому он не стал терять время на разглядывание произведений искусства. Попав в отведенную ему комнату, Кикаха принял душ, стоя под водопадом, сбегавшим вдоль стены и пропадавшим во множестве дырочек в полу. Когда он вышел из-под душа, его насухо вытерла молодая женщина, вполне способная на Земле выиграть конкурс на звание «мисс Америка», а затем подала ему пару сандалий.
Обувшись, Кикаха спустился по полированной лестнице. Внизу его встретил Лингваллан и провел в трапезную большую комнату, устланную мягким ковром, но совершенно без мебели. Правительница этой вселенной сидела на ковре, скрестив ноги, а рядом с ней — двое рослых очень красивых мужчин и две женщины им под стать. Манату Ворцион представила их гостю, а затем сказала:
— Я делю с ними ложе.
«Со всеми сразу?» — подумал Кикаха.
— Они также мои любовники, — добавила Манату Ворцион. — Как ты знаешь, или должен знать, есть большая разница между любовниками и теми, с кем просто делишь ложе.
Слуги вместе с Лингвалланом, бывшим, по-видимому, кем-то вроде старшего дворецкого, внесли блюда с различными фруктами и овощами, в том числе незнакомыми Кикахе, а также жареной свининой, олениной и дичью. Откусив кусок бутерброда, намазанного толстым слоем какого-то джема, Кикаха выпучил глаза, ощущая, как все тело задрожало в экстазе.
Бокалы, выточенные из морских раковин, содержали четыре разных напитка. В одном была вода; в другом — легкое и очень приятное на вкус вино; в третьем — разбавленное виски; в четвертом оказался напиток, какого Кикахе пробовать еще не доводилось.
Он ел и пил ровно столько, сколько требовалось, чтобы чувствовать себя сытым, хотя на мясо не налегал, желая оставить место для еще одного бутерброда со столь замечательным джемом. Заметив его сдержанность, Манату Ворцион одобрительно кивнула. Правда же состояла в том, что Кикахе хотелось не набить желудок, а расслабиться. Но подобное было явно неуместно.
Вот что вполне уместно, так это прекратить светскую беседу и попросить у хозяйки ответа на кое-какие вопросы. Но Великая Матерь, похоже, не спешила, чего и следовало ожидать от женщины, прожившей более тридцати тысяч лет.
После обеда все вышли на поляну посмотреть праздник, устроенный в честь гостя. Танцы были живописны и шумны, а песни полны упоминаний мифов и легенд, о которых Кикаха ничего не знал. Лингваллан, стоя рядом с ним, пытался пояснить гостю их суть, но вскоре сдался, не в силах перекричать толпу. Впрочем, мифы Кикаху не волновали. Ему хотелось добыть сведения о своем затруднительном положении у той, кому полагалось знать все.