— Выйди, пожалуйста. — вежливо попросил Старбак.
Мокси покосился на Старбака, увидел решительно сжатые губы северянина и пожал плечами:
— Ухожу, ухожу. Секретничайте. О, Боже!
Последнее восклицание вырвалось непроизвольно, когда яркое солнце ударило лейтенанту по глазам.
Ридли сел и потянулся к сапогу, в котором по ночам держал курительные принадлежности:
— Что-то мрачен ты, преподобный. Неужели неугомонный Пилхэм затеял марш-бросок до Роскилла и обратно? Коли так, скажи ему, что я заболел. — он закурил и взглянул на Старбака красными от лопнувших сосудов глазами, — Ну, давай, Старбак. Жги меня глаголом.
— Где Салли?
Когда он шёл к Ридли, то собирался выведывать, что тому известно, исподволь, но, оказавшись лицом к лицу, не нашёл ничего лучшего, чем спросить в лоб.
— Салли? — Ридли поднял брови в притворном удивлении, — Кто такая Салли?
— Салли Труслоу. — объяснил Старбак, уже жалея о том, что устроил этот нелепый допрос.
Ридли выдохнул облако дыма:
— Ты перемолился, преподобный? С чего тебе взбрело, что я могу знать, где Салли Труслоу?
— Потому что она поехала в Ричмонд к тебе. И мне это известно доподлинно.
Относительно доподлинности Старбак преувеличил. Бёрд, которого юноша тишком расспросил, признался, что дал Салли ричмондский адрес Бельведера Делани.
— Поехала, да не доехала, преподобный. Но, допустим даже, что доехала. Тебе какое дело?
Старбак безмолвствовал. Что отвечать? Действительно, какое ему дело? Ридли плюнул. Плевок едва не угодил на ботинок Старбаку.
— Так как, Старбак? Что значит Салли для тебя?
— Ничего.
— Какого чёрта ты в таком случае припёрся ко мне чуть свет?
— Потому что я хочу знать.
— Ты хочешь или её папаша хочет?
Ридли-то и интересовало, не Труслоу ли стоит за расспросами Старбака. Только ради этого Итен не отправил святошу восвояси сразу.
— Я.
Ридли облегчённо рассмеялся:
— Что, неровно дышишь к ней? А, преподобный?
— Нет.
— А мне кажется, что да, преподобный. Могу тебе помочь. Иди в таверну Грили на Мейн-стрит. В пивном зале найдёшь долговязую шалаву, заплатишь ей десятку. Страшна, как грех, но пар сбросишь. Десять долларов найдёшь? Ты же не весь выдуренный у меня полтинник растрынькал?
Старбак набычился. Ридли вздохнул:
— Ладно. Салли я не видел несколько недель. Несколько недель, уяснил? Слышал, она замуж выскочила? Мне-то что, мы с ней никогда не были особенно дружны… Ещё вопросы есть?
Старбак ругал себя последними словами. Чего он хотел добиться от Ридли? Признания? Признания в чём? В том, что Ридли знает, где Салли?
— Ты не лжёшь мне, Ридли?
— Да, преподобный, ты, похоже, действительно многого не знаешь, и, в первую очередь, понятия не имеешь о хороших манерах. Ты обвиняешь меня во лжи? Тогда сделай это со шпагой или пистолетом в руках. Убивать тебя я не хочу, преподобный, но будь я проклят, если я стану сидеть и спокойно слушать твоё идиотское блеяние! Эй, Мокси! Заходи! Мы с его святейшеством окончили заутреню! — Ридли кивнул в сторону выхода, — Вон отсюда, преподобный!