Она следила за Итеном Ридли, кружащимся в паре с высокой хохотушкой, и на лице Анны отражалась досада, — Мама была зла с тобой.
— Уверен, у неё это вышло случайно.
— Да ну? — с иронией осведомилась девушка и покосилась на Старбака, — Она считает, что Адам из-за тебя рвётся на войну.
— Из-за меня?
— Ага. Она хочет оставить его здесь. Здесь его не убьют. А он ведь не может остаться. Как он будет сидеть в «Семи вёснах», зная, что другие дерутся с северянами?
— Адам не из таких. Адам не будет.
— Вот-вот. Мама не хочет этого понимать, — Анна повернулась к Старбаку. Глаза её блестели в свете фонарей, и косина была заметнее, — Так ты никогда не танцевал? Правда?
— Правда. Никогда.
— Хочешь, научу?
— Хочу.
— Можно прямо сейчас.
— Нет, пожалуй… Не сейчас.
Танец закончился. Кавалеры с дамами обменялись поклонами и реверансами. Капитан Итен Ридли отвёл партнёршу к столу, помог ей сесть и перебросился словечком с пожилым господином, очевидно, отцом хохотушки. Откланявшись, Ридли нетвёрдо пересёк лужайку и наткнулся на невесту со Старбаком. Предложив Анне локоть, он весело объявил:
— Пора перекусить!
Ридли был слегка подшофе, Анна уходить не хотела:
— Итен, а ты знал, что мистер Старбак не умеет танцевать?
Она не желала обидеть Натаниэля, просто факт, что кто-то может не уметь танцевать, не укладывался у неё в уме. Ридли пренебрежительно бросил:
— Ничего удивительного. Янки ни на что не годятся. Молиться, разве что. — Ридли загоготал, — Молиться и… О! И женить! Говорят, они ловко женят кого-попало!
Ридли не успел ни отшатнуться, ни сообразить, что проболтался. Коршуном налетел на него Старбак, сграбастал за портупею и под визг Анны дёрнул к себе:
— Что ты сказал, сукин сын?!
На крик Анны оборачивались. Ридли побледнел:
— Отпусти меня, ты, обезьяна!
— Что ты сказал?
— Я сказал, отпусти меня! — сорвался на фальцет Ридли, судорожно нащупывая кобуру.
Адам втиснулся между ними:
— Нат, Нат! — он мягко расцепил пальцы Старбака и отстранил Ридли, — Уходи, Итен!
Тот лапал кобуру. Адам отбросил его руку от пистолета и с нажимом повторил:
— Уходи, я сказал!
Стычка, хоть и короткая, но бурная, привыкла внимание публики. Народ глядел во все глаза. Ридли отступил назад:
— Ты нарываешься на дуэль, преподобный?
— Да иди же! — рявкнул Адам неожиданно властно, — Ну!
Анна взяла жениха под локоть и увлекла прочь. Невольным свидетелям Адам громко пояснил:
— Перебрали немного. — и тихо осведомился у Старбака, — Что стряслось?
— Ничего. — хрипло ответил тот.
Вашингтон Фальконер хмурился на дальнем конце лужайки, но Старбаку было всё равно. Ненависть к хлыщу Ридли бушевала в нём, как огонь в топке паровоза.