А вдруг она просто притворяется? И вообще, с каких пор его стали волновать подобные вещи? Да, он теряет голову, стоит лишь подумать… Нет! Нужно втиснуть эту сексапильную крошку в машину, отвезти в свой теплый дом и запереть в комнате для гостей. Больше он ничем не может ей помочь.
Едва Томас повернулся, чтобы закрыть дверь, Хлоя потерлась грудью о его спину. Он стиснул зубы.
— Потрясно, просто потрясно, — прошипел он, доведенный до предела. — Ты еще и буйствуешь во хмелю!
Смех Хлои звонкими колокольчиками раскатился по темному подъезду, и Томас понял, что его терпению приходит конец. Ну как она ухитряется с каждой секундой становиться все прекраснее? И тут прекрасная, сексапильная, но, к сожалению, до бесчувствия пьяная Хлоя, все еще посмеиваясь, опять прислонилась к Томасу.
— Ты просто великолепен, Томас.
— Покорно благодарю.
— Нет, я не шучу. — Хлоя кокетливо похлопала ресницами. — Ты в самом деле мне нравишься.
— Скажи уж прямо — тебе хочется со мной целоваться.
Она снова хихикнула, и у Томаса внутри все перевернулось. Однако пришлось прислонить Хлою к стене, пока он искал ее ключи. Не стоит описывать, что он претерпел, пытаясь удержать ее на ногах, пока запирал дверь.
— Попробуй только отключиться, — пригрозил он зевающей во весь рот Хлое. — У меня к тебе куча вопросов.
— Каких именно?
Она покорно шла рядом, но Томас ничуть не обманывался. Уж кого-кого, а Хлою покорной не назовешь.
— Ну, например, почему ты пытаешься добыть еще один заем?
— Ч-что?
Ее голова упала ему на плечо, а обмякшее тело повисло на руке Томаса. Истощив запас ругательств, он поднял Хлою и вынес в холодную темную ночь. Лифт! В этой развалине нужно установить лифт.
До машины он добрался слегка запыхавшись. Тут Хлоя сцепила руки у него на шее и едва заметно улыбнулась.
— И все-таки ты мой герой.
— На твоем месте я был на это не рассчитывал, — пробурчал он, швырнув Хлою на сиденье с такой силой, что она подскочила. Глаза ее мгновенно распахнулись и негодующе уставились на Томаса. Настала его очередь веселиться.
Хлоя осторожно поднесла руку к виску.
— Почему-то все кружится.
— Погоди еще, ты и представить себе не можешь, что будет утром! — съехидничал Томас, но тут же понял, что ему не до смеха. Впереди длинная тяжелая ночь…
Хлоя почтительно погладила кожу сиденья.
— Как же мне нравится эта машина!
Томас неловко поежился. Раньше «ягуар» был для него источником гордости, символом высокого положения, мерилом того, как высоко он вознесся. Теперь же он сам не понимал, чем привлекала его столь вызывающая роскошь, когда так много людей вокруг вынуждены ежедневно бороться за существование. Томас сам вышел из низов, где царила невообразимая нищета. Почему он позволил себе забыть о собственных корнях? Видя, как по-детски восхищается Хлоя машиной, за которую он не задумываясь отдал кучу денег, Томас почувствовал себя полным негодяем.