— Ле-ха! — Хрип прозвучал так неожиданно и так близко, что Алексей вздрогнул и обернулся.
Сунул руку в карман, достал «Зиппо», которую ему «на счастье» одолжил Михалыч, — с памятной надписью «Юрке Потапову — другу и брату», крутанул колесико, присмотрелся. Всего в двух метрах от него в щели лежал Бато Аюшеев.
— Ле-е-еха! Не бросил…
Алексей подполз к буряту, посветил в лицо. Друг был сильно избит: глаз заплыл, вместо губ — одна сплошная рана.
— Бато! Живой? Ранен? Где болит? Что сломано? — засыпал Бато вопросами Алексей.
— Все болит! — с трудом ответил Аюшеев, шевелить губами ему тоже было больно.
Алексей задрал Бато вверх тельник, увидел один сплошной кровоподтек. Если судить по следам побоев, били долго и жестоко. Наверняка сломаны ребра и отбито все, что можно!
— Как сам чуешь, ноги-руки сломаны?
— Рука… Левая… — прохрипел Аюшеев. — И ребра. Ногу еще подвернул.
— Отлично… — пробормотал Алексей, хотя ничего хорошего в этом не было.
— Чего же тут… отличного?..
— Ноги-руки чувствуешь, уже здорово! «Рулетка» есть? Ты же колол уже себе раньше «рулетку», должно помочь.
Бато с присвистом вздохнул.
— Нету… Я же Гришке отдал ее тогда… Помирал пацан… Так и не получил еще ампулу…
Аюшеев замолчал, видимо, последние слова его утомили.
Внизу, в темноте, отфыркивался медведь. Он что-то нашел среди камней и жрал. Алексей даже не хотел думать о том, чем именно зверь хрустит. Карабанов достал из-за пазухи аптечку. Слава Богу, что зэка не успели хорошенько его обыскать.
Открыл коробочку, в скудном свете зажигалки нашел нужные медикаменты, быстро, умело вколол Бато пармедол и антибиотик в здоровую руку.
— Потерпи, сейчас полегче станет! Как же ты сюда-то забрался?
— Заполз… Тут козырек нависал… А потом обвалился… Тут все держится… на честном слове!
Алексей глянул на часы. Оставалось сорок минут. Времени в обрез, но делать нечего, придется подождать, пока не подействует лекарство.
А пока надо разобраться с Мишенем.
Рисковать Алексей не хотел. Наладил фонарик, посветил по сторонам, но никого не увидел. Спускаться вниз и отправляться на поиски медведя в кромешной тьме в незнакомом месте, вооружившись только ножом, было смертельно опасно.
Алексей вернулся к Бато, всмотрелся в лицо друга: лицо было искажено болью.
— Пить!..
Алексей вынул фляжку. Отдал Бато.
— Много не пей! Мало ли…
Вернулся на край, пошарил фонариком по полу: искал пистолет. С пистолетом на медведя — риск тоже, конечно, огромный, но все-таки лучше, чем с ножом! Алексей решился на вылазку.
— Спокуха, Маша, я Дубровский! — пробормотал он, повис на руках и спрыгнул вниз, на камни. Начал спускаться по осыпи, посматривая по сторонам, насколько хватало мощности фонарика. Кажется, тихо.