в которую можно было сложить боеприпасы.
— Чем богаты!..
— Откуда граната?
— Мама прислала! В дачке!
— Ага, в пироге!
— Ну считай, что так.
— Компас еще найди в своей дачке! Спасибо… Жив буду — сочтемся!
Седой сел на скамью, стал расшнуровывать ботинки.
— Скидай свои чеботы, надевай мои, если я правильно помню, размер у нас одинаковый. В твоих чунях не от Космократора бегать, а на номере стоять хорошо. А у меня хоть и не тактика,[32] а все лучше, чем твое.
— А с чего ты решил, что я от него бегать буду? — яростным шепотом возразил Алексей.
— Да так, предчувствие! — усмехнулся Седой.
Алексей вышел на крыльцо, широко перекрестился на черный крест на маковке церкви и пошел к снегоходу.
…Когда Алексей въехал в поселок через распахнутые ворота, над Джугоякой всходило солнце.
Поселение представляло собой печальное зрелище. Еще вчера тут кипела жизнь, а теперь здесь были только выстуженные дома, распахнутые двери, разбитые стекла. Прямо на дороге валялся домашний скарб, сумки, рюкзаки, коляски. В снегу виднелись тела убитых.
Услышав звук двигателя, навстречу Алексею выбежала и тревожно загавкала черно-белая лайка, оставшаяся без хозяина. Алексей, не обращая внимания на собаку, свернул к домику, остановил снегоход, подошел к крыльцу с той стороны дома, где жил майор Болтаев, порылся в сугробе, достал замшевые мешочки с голубыми гранатами и с иванитом, сунул в карман, вернулся к снегоходу, выехал обратно на дорогу и повернул к руднику. Собака отстала только тогда, когда он покинул поселение. Проехал по знакомой дороге, въехал в сорванные с петель главные ворота рудника и остановился.
Перед ним на земле был выжженный круг, а внутри этого круга — огромный черный провал. Дыра в земле была настолько большой, что дух захватывало. Алексей взглянул вокруг: над равнодушной заснеженной горой плыло серое небо, сквозь которое просвечивал неяркий диск еще зимнего холодного солнца. Ветра не было. Слежавшийся снег был тусклым, матовым, он уже ждал весны. Кое-где из-под него виднелись черные ветви кустарника. Над обрывом нависал один из ангаров — покосившиеся стены были готовы рухнуть вниз, но каким-то чудом держались.
Алексей неторопливо рассовал по карманам все, что могло понадобиться, надел парашют, застегнул ремни, оставил снегоход и до края провала прошел пешком. Под ботинками хрустела гарь.
На краю провала он остановился. Отсюда был виден разлом бункера и черные коридоры, уходящие вглубь. Собственно, это был не бункер — это был небольшой подземный завод по очистке иванита. Алексей отчетливо видел на поверхности слома серый бетон перекрытий, разрезанную вдоль шахту лифта, уходящую в головокружительную пропасть. Ниже, в стенах провала, то тут, то там виднелись зияющие отверстия уцелевших штреков… Дно скрывалось в густой тьме, в которой клубились тучи и где вспыхивали искры оранжевых и голубых молний. Лучи солнца туда не доставали.