— Вообще никак. Даже на автобус нет. Вчера последнюю мелочь жене отдал, а сегодня меня в полицию везли за казенный счет.
— Я попрошу в бухгалтерии. Обычно у нас выплаты производятся в течение месяца, но сегодня особый момент. В крайнем случае схожу к руководству управления. Думаю, проблему решим. А потом я вас отправлю домой на машине и завтра за вами ее пришлю. Прямо с утра.
— Мне нужно на работе договориться.
— Антон Иванович, я, человек, не обладающий никакими экстрасенсорными способностями, для чего сижу в этом кабинете? Чтобы решать организационные вопросы. Управляться с ними я обязан сам. Я сегодня же обо всем договорюсь. Вы можете в своей ремонтной мастерской уже не появляться. И трудовую книжку вашу я заберу сам, и в нашем управлении кадров все оформлю. Вам только документы принесу на подпись. Устроит вас такая забота, товарищ рядовой контрактной службы?
— Еще как устроит, товарищ майор.
Подполковник Виктор Николаевич Сидоркин командовал не только сводным отрядом спецназа ГРУ, но и батальоном в бригаде, в которой служил старший лейтенант Крамолов. Он весь вечер ходил, держа в руке сотовый телефон, и дожидался звонка от командира взвода, отправленного на операцию.
Подполковник Сидоркин знал, что в районе ее проведения мобильная связь отсутствует. Но он заранее договорился со старшим лейтенантом Крамоловым, что тот после выполнения задания найдет возможность поговорить с подполковником с какого-нибудь местного стационарного телефона. Например, из ближайшего села. Разговор шел конкретно об участковом инспекторе полиции, который должен был быть в курсе того, что происходит у него под носом, чтобы, в случае чего, не соваться туда, куда ему не следует, и не мешать спецназовцам работать.
Телефона участкового инспектора подполковник Сидоркин не знал, как и самого этого человека. Время для звонка с докладом командира взвода истекло. Согласно всем расчетам, операция уже должна была бы завершиться. Командир сводного отряда не выдержал, засел в своем кабинете за телефон и стал тормошить оперативный штаб антитеррористического комитета республики.
Во взводе что-то произошло, или же ему требовалось подкрепление для завершения начатого дела. Любой из этих раскладов требовал личного и немедленного вмешательства Виктора Николаевича.
У республиканского штаба тоже не было никаких сведений о завершении операции. Если бы она закончилась, то он так или иначе получил бы их. Хотя бы косвенные.
Ведь после каждого боестолкновения, тем более уничтожения банды, на место выезжает группа из окружного военного следственного комитета. Ей, как правило, выделяют прикрытие, состоящее из бойцов полицейского спецназа. То есть военные следователи сперва обратились бы в оперативный штаб, а тот, в свою очередь, связался бы с МВД.