— Прости меня, Катя. Похоже, из нас двоих именно ты настоящий мужчина.
Я обняла его и притянула к себе. Погладила по голове, как ребенка, поцеловала в макушку.
— Все будет хорошо, — сказала я уверенно. — Вот увидишь, мы выкрутимся.
Я говорила еще что-то бодрое и оптимистичное, но на душе у меня царил непроглядный мрак. Боже мой, что же все это значит? И самое главное: чем все это закончится?
Я взяла Глеба под локоть, и мы двинулись вдоль дороги назад, к отелю. По пути я лихорадочно прикидывала, что могло произойти на яхте, и откуда у Альберта мог оказаться этот проклятый камень. Мысли путались. Меня знобило от холода и страха, но я изо всех сил сдерживала дрожь, потому что понимала: я не имею права быть слабой. Этим правом уже воспользовался Глеб.
Не знаю почему, но в роковые минуты жизни мужчины почти всегда предоставляли мне почетное право проявить стойкость и силу духа. Может, мне не слишком везло с мужчинами, а может, мужчинам не слишком везло со мной, не знаю. Мама всегда выговаривала мне за мой авторитарный жесткий характер.
— Мягче надо быть, Катя, мягче! — говорила она постоянно. — Не распугивай мужчин, как стаю воробьев.
— Мне не нужны мужчины, похожие на воробьев, — надменно возражала я.
Мама молча вздыхала и умолкала. Интересно, какая фраза осталась ею не сказанной? Что других мужчин у Господа Бога для меня нет? Ну, как бы там ни было, похоже, я поумнела. Потому что научилась принимать мужчин такими, какие они есть. Ничего не поделаешь, в стрессовых ситуациях женщины ведут себя более стойко, чем их сильная половина. Ну и что с того? Отказать мужчинам в праве на существование? Глеб шмыгнул носом, и я встревоженно повернула голову в его сторону.
— Замерз?
— Немного, — признался Глеб.
Я сняла с себя ветровку, чтобы вернуть ее хозяину, и вдруг остановилась.
— Нет, — сказала я вслух. — Нельзя появляться в ней. Нельзя тащить эту вещь в отель. На ней пятно.
— Ты о чем? — спросил Глеб, громко стуча зубами.
Я не ответила. Сорвалась с места, бросилась к груде камней, за которой подслушала разговор Ольги и Анечки. Пускай сослужат мне еще одну службу.
Я скомкала ветровку, сунула ее под большой мокрый валун, завалила мелкими камешками. Понимаю, убежище ненадежное, но сейчас у меня нет времени что-то придумывать.
Когда мы вернулись в отель, Глеб спросил меня:
— Слушай, ты не хочешь заказать ужин в номер?
— В ресторане веселее, — многозначительно сказала я.
Нас должны увидеть гости отеля, и все должны увидеть, что мы жизнерадостны и беззаботны. В общем, нам нужно запастись свидетелями.