— Что скажете? — спросил Макаров.
Его голос вернул меня в реальность. Я отвела глаза от картины:
— Отличная работа. Н/Х?[2]
— Ну, почему же? — не согласился Макаров. — Продается за Аргунова. Не похож? Вы бы не купили?
Я пожала плечами.
— Побойтесь бога! Какой же это Аргунов?[3]
— Не то что не купила, я бы даже не пыталась продать его как Аргунова.
— Почему? Недостаточно хороша?
— Наоборот, — ответила я, любуясь немного испуганным женским лицом под позолоченным греческим шлемом. — Слишком хороша для Аргунова. Я думаю, что это работа более позднего времени. Ну, посмотрите сами, какой же это Аргунов? У Аргунова фигуры выписаны старательно, схематично, они плоские, застывшие. А тут свободная поза, естественный поворот головы. Никакого напряжения, никакого ученичества. А главное — посмотрите на ее лицо. У нее глаза живые, даже немного испуганные. Аргунов такие вещи делать не умел. Писал помпезные парадные портреты хозяина с хозяйкой, заботился о внешнем сходстве и соблюдений-пропорций, не более того. Спору нет, Аргунов был способным человеком, но выше головы не прыгнешь. Тот, кто писал эту картину, намного талантливее него. Скажем, так: мастер эпохи классицизма. Скажете, кто автор, или сами не знаете?
Я посмотрела на Макарова. Тот быстро опустил взгляд, словно испугавшись, что я застану его врасплох.
— Мастера не знаю, — наконец ответил он неохотно. — Впрочем, вы правы. Это, конечно, не Аргунов.
— Зачем же такая примитивная проверка? — упрекнула я.
Макаров ухмыльнулся. Его лицо снова прибрело неприятное ехидное выражение.
— Знаете, разные бывают специалисты! — весело и нагло ответил он. — Есть такие, которые фамилию Аргунова никогда не слышали. Мало ли дамочек сейчас изображают деловых женщин!
— Спасибо, — сказала я.
Макаров махнул рукой:
— К вам не относится. Ну, хорошо, пусть не Аргунов. А кто, как вы думаете?
— Может быть, школа Брюллова.
— Почему не сам Брюллов? — быстро спросил Макаров.
— Потому, что это было бы слишком жирно… коллега, — не удержалась я.
Макаров раскатисто захохотал. Мне понравился его смех. Наверное, потому, что он был искренним.
— Хорошая работа, — повторила я. — Честное слово, хорошая. Если хотите, могу поискать покупателя. У меня есть знакомые, собирающие только неизвестных художников.
— Из принципа? — поинтересовался Макаров.
Я пожала плечами:
— Кто-то из принципа, кто-то в надежде на удачу. Стоит неизвестный художник, как правило, втрое дешевле, и есть маленькая надежда на выигрыш. Неизвестный художник — это как лотерейный билет. Не знаешь, что он принесет. Может, ничего, а может — джек-пот. Вдруг отыщутся упоминания о неизвестном портрете Брюллова? А если отыщется еще и описание портрета, и если оно совпадет с этим… Так что вы скажете? Поискать покупателя? У меня есть варианты.