Из полезных мыслей доминировала одна: он не успокоится до тех пор, пока не разъедутся люди. А люди, как и вся русская нация, — пока гром не грянет… Максимов завалился на кровать и набрал домашний номер. Сеть куда-то ускользала. Пришлось побегать, ища приемлемый для приема уголок. Насилу пробился, но в трубке звучали короткие гудки. Он перезвонил на сотовый.
— Говори, папуль, — отозвалась Маринка. Голос у нее звучал так, словно все помехи мира решили встать стеной между отцом и дочерью.
— Ты с кем-то болтаешь?
— С Иришкой. Но уже не болтаю. Из Интернета выйти не могу.
— Почему?
— Не хочу.
— Понятно, — Максимов улыбнулся. — Как живется без меня, ребенок?
— Скверно, пап, — вздохнула Маринка. — Скучно, мысли разные в голову лезут. Я провела бессовестную… тьфу, бессонную ночь, глаз почти не сомкнула… Кстати, пап, а как свирепые сибирские морозы влияют на твою увлеченность горными лыжами? Формируешь стойкость к невзгодам? Домой еще не тянет?
— Тянет, Мариша, — тоскливо признался Максимов. — Возможно, сегодня вечером я уже приеду. Надоело тут все.
— Здорово, пап, — обрадовалась Маринка. — Давай, буду ждать.
— А возможно, и нет… — Максимов задумчиво уставился на телефон. Сколько можно мотать нервы? Не пора ли кухарке приготовить ужин, накормить это идиотское войско да выставить его за дверь?
Он закрыл глаза. Но тут же забился в кулаке телефон. И кому он, интересно, мог понадобиться?
— Узнаю родной голос, — ехидно сказала Екатерина. — Ты никого там не опыляешь?
— Пока нет, — обрадовался Максимов. — Говори спокойно, Катюша.
— Да нет, это ты говори, у нас как раз все нормально. Клиентов в пятницу не было, зарплата кончилась, Вернер поднял восстание и в четыре часа увел Лохматова в пивную. А я как раз занесла это событие в дневник наблюдений за товарищами и тоже отбыла. Не умеем мы работать без тебя, Костик. Тренироваться надо.
— Я вернусь, — пообещал Максимов. — Потренируетесь. Может быть…
— Не слышу оптимизма в твоем голосе, — заподозрила неладное Екатерина. — У тебя там все в порядке?
— Знаешь, Катюша, здесь, кажется, убийства… — Фраза вырвалась, он задумался, а была ли нужда ее говорить.
— А я ни разу не сомневалась! — воскликнула Екатерина. — Я чувствовала! Знаешь, Костик, стоит лишь тебе появиться на публике, как трупы начинают падать штабелями!.. Постой, а не ослышалась ли я? Ты сказал — здесь, КАЖЕТСЯ, убийства? То есть уверенности у тебя нет и для тех несчастных еще не все потеряно?
— Очень бледный шанс, Катюша. Люди пропадают бесследно, не думаю, что их где-то держат в живом виде.