Анатолий отвлекся от этого субъекта. Ненадолго, всего секунд на десять. А когда он взял в кадр вход в пещеру, неподалеку от которой тот стоял, седого брюхана там уже не было – виднеется лишь одинокая фигура охранника.
Анна произносила в диктофон какие-то слова: это часть ее ремесла, она должна вести себя профессионально, изображая на виду у всех журналиста. Но что-то сильно смущало ее, отвлекало ее мысли. Странно… В ее практике крайне редко случается, чтобы она не могла заставить себя полностью сконцентрироваться на порученном ей деле.
Козакова подошла к заросшей мхом стене башни. Погладила ладонью холодный влажный камень, на котором сохранились щербины и сколы – следы пулевых отметин.
Подумала, что, когда вернется в Москву, надо будет отыскать жену Николаева. Узнать, не нуждается ли в чем, есть ли близкие и не нужна ли им помощь.
Надо будет сходить на могилу к этому забытому страной герою, возложить цветы. И к мемориалу воинам-афганцам – тоже. Нельзя забывать героев, пусть даже кому-то очень хочется, чтобы о той войне забыли.
(71)
18 августа.
11.00–12.00. Отбили очередной штурм противника. Если бы не звено родненьких «крокодилов», отработавших по духам, концентрировавшимся за выступом перед финальным натиском, мы бы не выстояли. Эту нашу позицию в районе сторожевой башни атаковали одновременно с трех сторон: от «зхорбской» дороги с юго-востока, вдоль подошвы горы с противоположного направления, и через речку, фронтально. Кроме того, «духи» пытаются просочиться к нам через ходы и пещеры, а их здесь столько, что прикрыть нет никакой возможности. Штурмовали отчаянно, и накрошили мы их немало. Отбивались гранатами, но они уже на исходе. Боеприпасы тоже заканчиваются, уже давно используем захваченные у «духов» трофеи.
Наши общие потери на этот момент: девять «двухсотых» и пятнадцать с тяжелыми и средними ранениями. С легкими ранениями, травмами и контузиями почти все. Меня повторно перевязали; рана беспокоит, но терпимо. В строю тридцать восемь бойцов.
Примечание. На стенах той пещеры, где мы собрали раненых, заметил несколько пиктограмм. На них изображен «огненный змей». Такую же точно пиктограмму я видел на каменном знаке в форме пирамидки, установленной на невысоком кургане в пустыне, где мы устраивали привал во время месячной давности рейда. Это километрах в тридцати от Лашкаргаха, на северо-запад от форта Гиришк. Наверное, в доисламские времена в этих краях бытовал культ Огненного змея. Культ очень древний, пожалуй, древнее зороастрийского. Возможно, сюда, в эти пещеры, уходили те, кто не хотел подчиниться новым веяниям. Те, кто не хотел жить под зеленым знаменем ислама… Они же, эти древние люди, построили здесь сторожевую башню, которая пригодилась и нам.