Но ласковые слова – это одно, а поступки – совершенно другое. Он узнал, что меня «попросили» из больницы, сделал расстроенное лицо… и все. У него даже не возникло мысли как-то исправить поступки. Он узнал о моей ситуации и тут же про это забыл, продолжая уговаривать прийти на фотосессию.
Вот это мне и было противно. Если раньше я не хотела сниматься из-за его хамства: «Да что она скажет! Она согласна! Со мной хотят фотографироваться все!», теперь добавилось еще и то, что он даже не думает что-то исправить. Только желание добиться фотосессии.
Пока я размышляла, Стас продолжал вопросительно на меня смотреть.
– Мстишь?
– Нет, зачем… – наконец отозвалась я. – Просто… как тебе объяснить… Как-то все это не так…
– А что мне сделать, чтобы было так? Что мне сделать, чтобы все было правильно?
– Спроси у своей совести. Она подскажет.
Полянский задумчиво молчал.
– Понятно… Значит, не хочешь сниматься… – его плечи опустились. Он медленно развернулся, открыл дверь и вышел за порог. В дом ворвался ледяной поток воздуха.
Парень побрел к калитке.
«Снова он про съемки… – печально подумала я. – Он полностью сконцентрирован на себе. А нужно смотреть немного шире – и замечать кого-то, кроме себя и своих желаний…»
Я смотрела в его широкую спину с поникшими накачанными плечами, и вдруг мне стало так его жаль! Может, все-таки помочь? Потерпеть и сфотографироваться? Да, он еще не понял, что нужно исправлять свои ошибки, но, может, когда увидит, что я пойду ему навстречу и помогу, в его душе что-то дрогнет?..
Только что я подумала, что нужно смотреть не только на себя, но и на других. Так вот, может именно мне первой реализовать эту мысль? Может, мне посмотреть на одноклассника и пойти ему навстречу? Может, когда он увидит мой шаг, это заставит его задуматься и понять, что я прониклась его желаниями и проблемами, и тогда, осознав, тоже начнет обращать внимание не только на себя?..
– Стас, подожди! – воскликнула я, но внезапно с грохотом хлопнула калитка, во двор забежал Димка и истошно закричал:
– Катя! Максим упал!
У меня в глазах потемнело.
При слове «упал» мгновенно вспыхнуло воспоминание: жаркое лето, мы с мамой режем окрошку, звонит папин сотрудник, мама его слушает и потрясенно говорит: «Папа упал».
И вот снова – Максим упал!
Закружилась голова. Я схватилась за дверную ручку, чтобы устоять.
– Катя! – испуганно воскликнул Стас.
Дима разревелся.
– Где Максим?! Где?!
– В яме! – закричал мальчик.
– В яме?! – я чуть не поседела. – Я же сказала туда не ходить! Я же сказала!!
И рванула в дом, схватила с вешалки малиновую куртку, из которой торчал синтепон, шмыгнула в фиолетовые галоши и сломя голову помчалась туда.