Саша еще размышляла, когда на груде каких-то ящиков, беспорядочно наваленных в углу, вдруг опять разгорелся костерчик саламандры.
– Саш, она явно хочет, чтобы мы покопались в этом углу, – проговорил Генрих. – Тебе так не кажется?
– В-возможно… – стала заикаться Саша. Она только сейчас поняла, до какой степени ирреально все, что с ней происходило. Еще сегодня утром Генрих казался ей неуклюжим толстяком, которому исключительно подходит идиотская кличка – Гендос. Сейчас же он представляется ей чуть ли не героическим рыцарем. Может быть, это и впрямь потому, что здесь очень темно и воображение может свободно дорисовывать то, чего в Гендосе нет и никогда не было. Но как же ей не хочется, чтобы восхищение им прошло, как только они выйдут из этих подземелий и подвалов. До чего же прекрасное чувство владело ею сейчас! Может быть, и саламандра им обоим видится для того, чтобы они навсегда запомнили, что их объединило: ее волшебное пламя и долгий переход по подземным коридорам? А уж то, как он тащил ее из ямы… Разве это можно забыть?
– Саш! – вдруг прервал ее размышления Генрих. – А ну иди сюда!
Она резко сорвалась с места, и движимый ею воздух задул огарок свечи. Она как-то смешно пыкнула, почти как перегоревшая лампочка, потом будто чихнула и погасла.
– Ой… – только и смогла пискнуть Саша.
– Ничего… Спички же со мной… Сейчас все будет в порядке…
Но сколько Генрих ни жег свои спички, огарок зажигаться никак не желал и вскоре развалился у него на ладони на части. Саша опять смогла выдать только протяжное:
– О-о-ой…
– Главное, не бойся, – опять начал Генрих и вытащил из кармана джинсов мобильник. – Мой телефон можно переключить на режим фонарика. Он, конечно, недолго горит, враз батарея садится, но, думаю, нам хватит времени, чтобы найти выход.
Саша неожиданно для себя всхлипнула. Она даже не очень понимала почему. После блуждания по подземельям страх уже как-то притупился. Или она ничего не боялась, потому что находилась рядом с этим человеком, который взял командование на себя. Вообще-то Саша привыкла все делать сама. Она никогда не полагалась на других и в самых трудных походах, в которые ей доводилось ходить с одноклассниками, с легкостью и без всяких просьб с чьей-либо стороны бралась за мужскую работу, например рубила дрова для костра, ставила палатки, иногда даже несла за ослабевших девчонок их рюкзаки. Она была сильной и довольно бесстрашной, но как же оказалось сладко быть слабой, когда рядом есть такой друг. Она всхлипнула еще раз, а Генрих легонько обнял ее и опять погладил по голове.