Прикосновение его ладоней обожгло Дженнифер, мгновенно всколыхнуло притихшее было желание.
— Если твоя и моя комнаты не в счет, то у меня есть другое предложение.
Она рассмеялась.
— Только пусть там не будет хрусталя, мрамора и этой светлой обивки. Итак, твой выбор…
— У нас есть наша комната.
После этих слов все стало глубже, значительнее и определеннее.
— Тренажерный зал.
Он кивнул.
— Там нет ни хрусталя, ни мрамора, зато…
— Зато есть массажная с зеркалами во всю стену, — закончила за него Дженнифер.
— Итак?
— Решено.
Вот она и подошла к порогу, на котором не собиралась останавливаться.
Набравшись храбрости, Дженнифер приподнялась на цыпочках и дала Мартину ответ, которого он ждал.
Мартин чувствовал, что, несмотря на все заверения в обратном, в Дженнифер есть дух авантюризма. Он проявлялся в ней не так уж и редко. Взять хоть бы этот день — сначала поход с подругой в магазин дамского белья, потом обжигающий чувственный поцелуй, едва не доведший его до исступления.
Ее язык скользнул по его губам, поманил и спрятался, втягивая Мартина в сладостную игру, о которой он мечтал с того самого момента, когда впервые обратил внимание на соблазнительную официантку. Не сдерживаясь больше, он схватил Дженнифер за руку и увлек к гимнастическому залу. Переступив порог, Мартин ногой захлопнул дверь, оставив за ней последовавшую было за ними Синтию.
Во всем «склепе» это помещение было единственным, где Мартин чувствовал себя более или менее комфортно, единственным местом, где мог быть собой, и единственным, которое они уже согрели своим теплом.
Дженнифер, судя по выражению лица и блеску глаз, разделяла его мнение. Едва за ними закрылась дверь, как она обвила шею Мартина и угостила еще одним поцелуем, более глубоким, сводящим с ума, заряженным страстью и желанием, от которых сгорал и сам Мартин. Он медленно повернулся к Дженнифер лицом, чтобы она почувствовала силу, влекшую его к ней. Она застонала и подалась к нему, требуя еще большей близости, чем та, которую позволял разделявший их барьер одежды.
Избавиться от этого оказалось не так-то просто: рубашка и джинсы облепили тело, словно приклеившись к нему, и Мартину понадобилось несколько мучительно долгих секунд, чтобы сбросить их на пол и предстать перед Дженнифер таким, каким ему хотелось.
— Тебе нравится? — хрипло спросил он, ловя в зеркалах собственное отражение.
Она тоже успела снять блузку и юбку и стояла в фиолетовых кружевных трусиках и в такого же цвета бюстгальтере, открывавших больше, чем скрывавших.
В ответ Дженнифер кивнула.