Он провел пальцем по тонкой лямке бюстгальтера, сдвинул ее с плеча и замер, наслаждаясь видом почти обнаженной груди.
— Я восхищен.
Наклонившись, Мартин коснулся губами шеи Дженнифер, опустился ниже и остановился у ложбинки, разделявшей два холма с розовыми вершинами сосков.
Дженнифер выдохнула, ощутив теплое, нежное дыхание на своей коже, и вздрогнула, когда губы Мартина двинулись дальше. Он тоже дрожал от сдерживаемого напряжения. Было ли ему когда-нибудь так же хорошо, как сейчас? Чувствовал ли он уже нечто подобное? Хотел ли принести какой-либо женщине удовольствие, сравнимое с тем, которое доставлял Дженнифер?
Мартин знал ответы на все эти вопросы и поэтому боялся признать их. Рано или поздно отвечать все равно придется. Но сейчас мысли и чувства отступали перед тяжелым и все убыстряющимся ритмом желания.
Его пальцы уже оценили упругость полной, налитой груди, коснулись отвердевшего соска, поднявшегося над краем сползшего кружева, и уступили место губам, продолжившим мучительно-сладостную пытку.
Не выдержав, Дженнифер потерлась бедрами о его ногу и обняла за талию. Мартин поднял голову и посмотрел в расширившиеся зрачки Дженнифер, словно предостерегая ее от поспешности.
— Я же обещал тебе не торопиться.
— Но это было еще до того, как мы… зашли так далеко, — возразила она, краснея под его взглядом.
Он усмехнулся.
— Я никогда не утверждал, что быстро — это плохо.
Все его тело стремилось вперед, не желая подчиняться тормозам воли, но сначала Мартину нужно было кое-что сказать Дженнифер. Не о том, как сильно он ее хочет, нет. Он должен дать ей понять, что она для него значит. Не женщина на одну ночь, с которой поспешно расстаются утром и забывают к ланчу. Дженнифер заняла в жизни Мартина особое место, и то, что приближалось с каждой минутой, было воплощением мечты, ответом на все вопросы.
— Знаешь, мне так нравилось наблюдать за тобой, когда ты работала в кафе. Такое милое лицо, такая ослепительная улыбка… Я мог бы смотреть на тебя всю ночь напролет. — Мартин вздохнул. — Ты из тех не многих особенных женщин, которым не нужны ни тушь, ни помада, ни пудра.
В глазах Дженнифер мелькнули удивление и благодарность.
— Ты сам все это придумал, Мартин. Работа официантки не лучший выход для того, кто провел весь день на ногах. Но, когда появился ты, все изменилось. Я едва могла дождаться начала смены.
— Рад слышать, что чувство взаимное.
Она прикусила губу.
— У нас с тобой много общего, Мартин.
— Я знаю. — Он снова прижался к ней, будто убеждая в том, что именно у них общего сейчас.