— Может, желаешь подать жалобу в суд? Это тут рядом. Хочешь, зайдем?
— Черта с два! Нас обоих арестуют. Нет уж, мы сейчас чинно прошествуем в Брэндон-хаус и там выясним масштабы бедствия.
Он заметил, как изменились ее глаза, засиявшие каким-то удивительным глубоким светом.
— Есть, капитан, — кротко отозвалась она голосом, который заставил его захотеть ее прямо здесь, сейчас, у стены отеля «Браун», на Доувер-стрит. — Как скажете, капитан.
— Я люблю тебя, — сказал он срывающимся голосом, — и если ты не лишила меня мужского достоинства, я тебе это докажу прямо сейчас.
— Валяй, капитан, — сказала она притворно скромно, но в глазах ее читалось нескрываемое желание.
— Тогда пошли.
И они двинулись по улице, взявшись за руки.
— Ба! — воскликнул Эд, когда они приблизились к Брэндон-хаус. — И это у вас называется дом? Это же целый Капитолий!
Мебель внутри была закрыта пыльными простынями. В доме стояла мертвая тишина. Ковры были свернуты. Их шаги по паркету и мрамору гулко отдавались в тиши. Люстры были забраны муслиновыми чехлами, а особо ценные сняты вообще. В доме было сыро и холодно. Эд растворил великолепные резные двери, инкрустированные золотом.
— Господи, да это почище Капитолия!
— Это была утренняя гостиная.
— Нет, подумать только! Ох уж эти англичане — одна комната у них для утра, другая — для вечера. Но мне хочется осмотреть ту, которая предназначена для ночи.
— Ты ненасытный, — сказала Сара. — Еще и четырех нет.
— Я не настаиваю. Можем расположиться и здесь. Мы народ простой, без затей.
— Мне надо обойти весь дом. Терпи пока.
— Сколько же можно терпеть! Я и так от тебя натерпелся!
— А тебе что — мало?
Она увернулась от его объятий и проворно шмыгнула на парадную лестницу, но он нагнал ее на площадке.
— Мало, пожалуй. Я тебе сказал, что должен выяснить масштабы увечья, и для этого мне требуется квалифицированная помощь медсестры.
— Располагайте мной, капитан.
— Проводите меня в операционную.
— Следуйте за мной.
— Куда прикажете.
* * *
— Видишь, — сказала она потом, — все в полном порядке. Напрасно беспокоился.
— Как часы. Хотя им проще. Что ты со мной сотворила, Сара? Что ты со мной сделала? Разобрала по косточкам, собрала заново, как тебе было угодно, и я себя не узнаю.
— Зато я узнаю.
— Слава богу, хоть один из нас на это способен! Тогда уж не покидай меня, пожалуйста, ладно? Чтобы всегда рядом был человек, который сможет объяснить, кто я таков.
— Ты будешь в целости и сохранности, — сказала она. — Я всегда храню тебя в своем сердце, даже когда ты далеко.
— Этот порядок вещей мы скоро нарушим. Всякая война когда-нибудь кончается.