Он сидел, погрузившись в свои мысли, когда вошел сторож, чтобы проверить, выключено ли электричество.
— Полковник Хардин! Извините, сэр. Я не знал, что вы здесь.
— Надо было кое-что проверить по справочнику. Все в порядке. Я ухожу.
На самом деле все далеко не в порядке, думал он, спускаясь по лестнице и направляясь к машине. Порядок еще только предстоит навести, и это дело долгое. «Позвони же мне, Сара. Напиши мне, отправь мне дымовой сигнал, как хочешь, только пошли мне весточку. Поступи, как всегда поступаешь, — по справедливости».
Поздно утром в понедельник зазвонил телефон. Звонила Сара.
— Эд?
— Сара!
У него перехватило дыхание.
— Я на денек выбралась в Лондон. Не пригласишь ли меня пообедать?
— Где и когда?
— В час. У статуи Рузвельта. У меня в руках будет белый флаг.
Она положила трубку.
* * *
Она сидела на скамейке позади статуи Франклина Делано Рузвельта. Он сразу увидел ее. Она была потрясающе элегантна в платье из какой-то легкой шелковистой ткани, задрапированной у пояса. Платье было приглушенного серо-голубого цвета, на голове шляпа в виде чалмы в тех же тонах. Шляпа скрывала ее великолепные волосы, зато подчеркивала классический профиль. В ушах ее были жемчужные серьги, и на шее нитка жемчуга. Она была похожа на картинку с обложки журнала «Вог». Дорогая, ухоженная, выхоленная дама. Чистое совершенство. Он еще никогда не видел ее такой великолепной. Сара, которую он сохранил в памяти, была двадцатитрехлетней молодой женщиной в форме медсестры или в хлопчатобумажном платье, в юбке и свитере или совсем без одежды. А теперь перед ним была светская дама. Она не касалась спиной скамейки и сидела абсолютно прямо. Он обратил внимание на ее безупречные ноги в тонких нейлоновых чулках. Руки были сложены на сумочке, лежавшей на коленях. Она излучала спокойствие и уверенность.
«Сейчас она мне все скажет», — подумал он. А что же именно она скажет? О чем она сейчас думает? И как должен себя вести он? «Ну ладно, спокойно, Эд, — приказал он себе. — Наберись терпения. Не спеши с выводами. Пусть все идет своим чередом. Не надо торопить события. Всему свое время. Только держи ухо востро. Тебе опять может быть очень больно».
Сара смотрела, как он идет к ней. Она никогда не видела его в этой форме, он выглядел потрясающе. Ни одного изъяна, бесстрастно подумала она, какой красавец. Прекрасно сложен. Все тот же Эд, но в то же время другой. Более сформировавшийся, строгий, даже суровый по сравнению с тем молодым капитаном в оливковых брюках и кожаной летной куртке, отчаянно смелым и веселым. Теперь эта веселость тоже в нем проглядывала, только уже не такая безудержная. По нему будто прошлись утюгом — все черты сгладились. Он изумительно владеет собой. Тогда, в субботу, он это продемонстрировал ей в полной мере. Она понимала, что теперь должна сказать ему всю правду, всю до конца. Так, как требовала ее совесть.