– Мягко сказано. Я не ожидал, что Одиночество исполнит хоть что-то после того, что я сделал.
– То есть переиграл ее? – уточнил Келлз. – Я бы тоже не исполнил, однако она из другого теста. Ты обставил ее, но она все равно вмешалась и обратилась ко мне от твоего имени. Я не успел оглянуться, как мы уже обменялись Замком. Конечно, условия не ахти, но я жив, и мои люди тоже. Мне не в чем ее винить.
– Ее-то – нет, – подхватил я. – А меня?
– Я же сказал, что ты неприкасаем.
Мы некоторое время шли молча, пока не вышли из имперского кордона в места поприветливее. Келлз указал на маленькое кафе в боковой улочке. Мы уселись под навесом в алую полоску. Я заказал кофе, сдобу со смородиной и мягкий сыр. Келлз взял кувшин вина.
– Ты слышал, что стало с территорией Никко? – осведомился Келлз, после того как нам принесли еду.
– Слышал, – кивнул я, разламывая булочку.
Она крошилась и больше напоминала печенье, зато была сладкой, что хорошо сочеталось со смородиновой кислинкой. Я намазал сыр, и тот лег идеально ровным слоем.
– Сколько себе Шатун отхватил? – спросил я.
– Где-то треть, – сказал Келлз. – А может, и больше. Остальное пока ничейное.
Я понимающе хмыкнул и откусил еще. Я бы, конечно, больше обрадовался, достанься Шатуну не треть территории, а три фута стали под ребра, но жизнь не всегда учитывает мечты. Он знал о предстоящей войне раньше всех, наверняка заранее расставил своих людей, чтобы те взяли власть, когда все полетит в тартарары. А может, и того раньше.
Нет, Шатун не был глуп, но я не утратил желания при случае загасить эту сволочь.
Келлз пригубил вино, оглядел улицу и деликатно кашлянул.
– Я слышал, что произошло между вами с Деганом, – молвил он. – Извини за прямоту, но у тебя настоящий талант бесить людей.
Я промолчал.
– Ты слышал о нем после? – спросил Келлз.
Я вспомнил, как Деган повернулся и ушел без единого слова.
– Нет, – ответил я.
– Будешь искать его?
– Нет.
– Почему?
– Что я ему скажу и что это изменит? Мы выпьем, поболтаем – и он меня простит?
Келлз посмотрел на сырный ломоть и нахмурился.
– Нет, не простит.
– Как и ты, – сказал я. – Зачем ты здесь? Если ты не собираешься ни убивать, ни прощать меня, то зачем? Не верю, что ты на посылках у Одиночества, – только не после недавней встречи.
Келлз откинулся в кресле.
– Чтобы сказать, что ты поступил правильно, – признался он. – Ты поимел меня, надул Тень и переиграл Одиночество. Я бы не смог, а ты, черт тебя подери, сумел. Ты гнул свое, а многие просто плюнули бы и бросили. Это чего-то да стоит.
– Может быть, и так, – откликнулся я, – но этого мало, когда подумаешь, сколько я подставил людей.