Ладно, подумал он. Поехали.
Это называлось зоботычина, и Нак-Мак-Фигли с меловых пустошей старательно научили своего городского брата, что нужно делать, сидя на спине большой птицы.
Жители Анк-Морпорка подняли головы, заслышав высоко над собой «бам», но, поскольку небо было пустым, потеряли интерес. Тем временем на очень удивленном альбатросе сидел невероятно довольный собой Фигль, который, устроившись в перьях, принялся закусывать (кусочек вареного яйца и двухдюймовый ломтик хлеба составляли его паек на время путешествия[23]). А мир проносился внизу со звуком «уиииииии».
Темнота продолжалась около четырех часов, когда Ваймса наконец разбудил маленький мальчик, скакавший по постели – и по отцу – со словами:
– А Вилликинс нашел мертвую птицу, па. Мама сказала, я могу ее пре… па… рировать, если ты разрешишь.
Ваймс промямлил:
– Ладно, если мама не против, – и провалился обратно в темноту.
Тьма разлилась вокруг. Он услышал собственные мысли: «Призывающая Тьма может рассказать мне все, что я хочу знать, и это будет правдой. Но та ли это правда и как проверить? Если довериться Тьме, то я, некоторым образом, стану ее порождением. Или, может быть, она – моим? Ведь у нас договор, и она помогла мне в пещерах под Кумской долиной, и благодаря этому мир стал лучше. Разумеется, у темноты нет причин врать. Я всегда любил ночь, глухую ночь, когда стоит непроглядная тьма, которая заставляет собак нервничать, а овец – в ужасе выскакивать из загонов. Тьма всегда была моим другом, но я не позволю ей стать хозяйкой. Рано или поздно мне придется говорить правду и только правду, и если я солгу, я, старший в Страже, кем я тогда буду? Разве я смогу после этого упрекнуть стражника за то, что он посмотрел на преступление сквозь пальцы?»
Он повернулся среди подушек. «Но причина есть. Отличная причина! Этот самый Стратфорд действительно убил гоблинку, у меня есть показания его сообщника и свидетельство существа, чье содействие принесло обществу ощутимую пользу. Надо сказать, я напугал Трепета, но люди такого сорта всегда чего-нибудь боятся, и пусть он лучше боится меня, чем Стратфорда, потому что я, по крайней мере, знаю, когда остановиться. Трепет – всего лишь еще один красный шар на бильярдном сукне, и Стратфорд тоже, я так думаю. У Стратфорда наверняка есть босс. У таких людей всегда есть знатный босс, потому что в деревне почти все – либо работяги, либо знать, и ни у кого не найдется доброго слова для гоблинов. Мишеней полно, и проблема заключается в том, что тебе от этого ни на грош пользы, если ты не знаешь, в какую мишень целиться».