Как родные, они обнялись и расцеловались, похлопывая друг друга так, что эхо разносилось над рекой.
- Бога да добрых людей благодарить надо, брат Федор. Первейшая благодарность пани Хмельницкой и ее сыну, которого отныне казаки Богданом будут звать! Это они надоумили мать Мартынка Семениху да советом и поддержкой помогли ей в этом добром деле... Не пофортунило пани Хмельницкой, дай бог ей счастья...
- А что с ней, Яцко? Может, нужно помочь женщине... - спросил Богун, слегка отстраняясь от казака.
- За убийство полковника, за похищение его трупа, за побег кобзаря с поводырем... - начал было громко Яцко, но закончил почти шепотом: Урядника Хмельницкого хотят банитовать, то есть выгнать из дома и хутора, забрав все его имущество, пожитки, а может, и казнят на колу.
- Казнят на колу?.. - повторило сразу несколько человек.
- Да, хотят казнить... - ответил Яцко. - Разве панам шляхтичам жаль наших людей? На такие плодородные земли, на такой богатый край сколько их зарится и раскрывает свои ненасытные рты. Они бы всех нас уничтожили, лишь бы завладеть нашими землями. Во времена Наливайко и Косинского едва до Белой Церкви дотянулись своими загребущими руками. А теперь с каждым годом, с помощью католического креста, кола да еще виселиц, все дальше распространяют шляхетскую власть, уничтожают наших людей. Теперь уже и до Чигирина добрались. Вместо рассудительного урядника Михайла Хмельницкого поставят какого-нибудь упыря католика, а православную церковь превратят в униатскую.
- Сожжем, но не допустим! - закричали казаки.
- Нет, сжигать не нужно, братья, это ничего не даст. Вот поможем русским, Болотникову навести порядок в своем царстве, народного царя поставим, а потом вместе с могучим братом - русским народом и навалимся на наших "вашмостей" [вашмость - ваша милость (польск.)], шляхтичей и короля! Униатских попов и палачей нашего народа посадим на колы и вместе с русским народом будем создавать новую жизнь!..
Богун, слушая Яцка, гордо поднял голову и всматривался в даль, словно и забыл о том, что он слепой. Когда же, вздохнув полной грудью, Яцко умолк, с лица Карпа-Федора Богуна сразу исчезла мечтательная улыбка. Обернувшись к Яцку, он спросил:
- Неужели так и погиб чигиринский урядник и нельзя спасти его святую жену и сына Богдана?
- Хотели было отправить их в Кременчуг или на Низ...
- Так что же помешало?
- Да сам владелец Субботова, Михайло Хмельницкий... Не поверил он нам, отказался от помощи казаков.
- Остался в Субботове ждать позорной баниции?
- Да нет. Дело в том, что переяславской казачке, пани Матрене не удалось сделать казака из него, а до шляхтича он, наверное, еще не дорос... Так вот и... поехал Хмельницкий к старосте Даниловичу в Переяслав правды искать...