— Ну, — сказал Макаров. — Что? Твои жабры довольны?
— Да.
— Тогда пойдем.
На подъеме я согрелся.
В хорошем темпе миновали монастырь иезуитов и вышли, не встретив ни единой живой души, на главную площадь поселка, размером чуть больше теннисного корта. Углубились в старый квартал, где улицы представляли собой щели шириной в полтора метра. Здесь идущий первым Семен остановился.
— Тишина, — сказал он. — Уважаю.
Постояли, привалившись спинами к прохладной стене.
— Это похоже на кинозал, — тихо произнес Макаров. — Бывает такая тишина… Когда все уже расселись по местам, и свет погасили, и билетер штору задернул, которая при входе. А экран еще не зажгли. Тихо, темно, и все сидят… Предвкушают. А мне семь лет, и я особенно предвкушаю, аж зубы стучат. Сейчас мне покажут «Человека-амфибию». Ихтиандр побежит по улицам, вот по таким же… А за ним — злодей. Педро Зурита. Сука и конченый гад. Уже почти догоняет, но Ихтиандр — хоп! — и в море, со скалы! И ушел, хрен его догонишь…
Когда поднялись на самый гребень горы, увидели разом оба склона острова: на восточном жили местные, западный был сплошь — стена к стене — застроен фешенебельными отелями — здесь огни были гуще и ярче.
Тропа расширилась и вывела к решетчатым воротам. Семен дернул висячий замок — железо уныло лязгнуло.
Макаров засопел и решительно полез, хватаясь за прутья.
— А если тут сторож? — спросил я снизу.
— Дадим денег.
— А не возьмет? Полицию вызовет?
— Скажем правду. Мы русские туристы. Вдруг посреди трудовой недели невыносимо захотели искупаться в море. И не просто в море, а чтоб самое культурное место в Европе. А после купания, разумеется, никак нельзя пройти мимо виллы императора Тиберия. Итальянские развалины — это мировой бренд! Как итальянский футбол! Как итальянский мусор! Приехали — закрыто. Обидно до слез… Так скажем.
— Простите, дяденьки, мы больше не будем?
Семен спрыгнул, вытер руки об штаны и улыбнулся — сквозь частые прутья.
— Это они должны нам сказать: «Простите, дяденьки!» Потому мы и есть реальные дяденьки. Взрослые мужики. И мы реально прилетели посмотреть на развалины. И мы не уедем, пока не посмотрим. Потому что мы туристы. Ведем себя прилично, окурки не разбрасываем, а в мешочек заворачиваем. Очень хотим потратить деньги и привезти в холодную Россию воспоминания о теплой гостеприимной Италии… Давай лезь. Тут нет сторожа.
Я стал карабкаться, а Макаров продолжал, озираясь:
— И когда лютой зимой я буду замерзать в сугробе, в центре Красной площади, и на меня нападет злой медведь и начнет грызть мои старые кости, я подумаю: