— Ого! — удивился бородач. — Любит Камчатка чернявинцев. Это уже преемственность поколений, брат. Глядишь, и внучок камчадалом станет.
У них началась спокойная беседа попутчиков, подходящих друг другу по возрасту, взглядам на жизнь, интеллекту. Через десять минут они перешли на «ты».
— Игорь Васильевич, протянул руку бородач, — но для тебя, Володя, просто Игорь.
— Годится. Может, по сто пятьдесят? За знакомство?
— Вдвоем как-то неудобно, брат. Сейчас я своих организую.
Он прошелся между рядами кресел, и вскоре к ним присоединились еще четверо успевших неведомо где загореть до бронзы товарищей Игоря — двое мужчин и две женщины. Все они оказались веселыми людьми, а пара бутылок, принесенных стюардессой, сделала полет в ночи вообще сказкой.
— Ты, брат, нас держись, — похлопывал Володю по колену Игорь, — у нас от Питера до Калчей самолетик зафрахтован. Деньги-то не трать, лучше сыну отдашь.
— Он правильно говорит, Володя, летите с нами, — включилась в разговор одна из женщин. У нас свой домик в Калчах. Вы надолго на Камчатку?
— Наверное, на недельку.
— Прекрасно! Мы свои дела за три дня провернем. А там на рыбалку сходим, поохотимся, тайгу покажем.
У нее были такие лукавые пройдошные глаза, и глядела она так многообещающе, что позови она его прямо сейчас собирать грибы в расстилающуюся под «боингом» тайгу — согласился бы.
— Ты, Лина, забываешь, что Володя уже бывал на Камчатке, напомнил ей один из вулканологов, Андрей. Он, наверное, получше нас знает тамошние места. Вы кем были в армии, Володя?
— Поисковиком. По тайге походил прилично. Однажды даже потерялся. Две недели бродил. Едва отыскали.
— Ой, как интересно! — взвизгнула вторая девушка. — Расскажите.
Владимир был очарован этими людьми. Замкнутый по натуре, он трудно сходился с окружающими, но сейчас чувствовал себя легко и просто. И считал, что обязан выполнить желание девушки. Все приготовились слушать.
— Граждане пассажиры! Прошу всех пристегнуться. Наш самолет начинает снижение. — Стюардесса нависла над ними суровая, как правда.
«Эх, Питер, Питер, каким ты был, таким ты и остался, — подумал Владимир, хрупая ботинками по гравию. — Только разноцветные, с импортным барахлом, киоски, как тараканы, разбежавшись по России, уткнулись в океан и притормозили — вот и вся новизна. Авачинская сопка — понятно, чего ей меняться, но те же деревянные домишки, те же кривые улочки. Двадцать пять лет — и все то же самое. Видно, сильно сглаживается гребень волны „перестройка“, пока прокатится „от Москвы до самых до окраин“».
Самолет с вулканологами улетал в Калчи утром следующего дня. Договорившись о месте встречи, Владимир устроился в гостиницу и поехал в город, где у него были дела на главпочтамте.