Он заметил ярко освещенный баллон, наполненный газом, который мсье Гарнерин собирался запустить в небо.
По мнению маркиза, он ничем не отличался от других воздушных шаров, такие нередко попадались ему на глаза в Гайд-парке.
А в детстве он видел Винсента Лунардиса, когда тот выступал в Пантеоне в 1784 году.
Но на окружающих красочная расцветка аэростата и развевающееся на ветру полотнище произвели сильное впечатление.
Сидящие в павильонах пододвинулись с бокалами в руках поближе к эстраде, а оркестр заиграл бодрый марш под стать волнующему событию.
Толпа радостно загудела, когда аэростат начал стремительно подниматься.
Когда он взлетел над садами, в небе опять зажглись фейерверки.
Они засверкали рядом с аэростатом, и лица наблюдателей озарили потоки золотистого, красного и голубого цветов.
Маркизом овладела скука, он не удержался и зевнул.
Он решил вернуться в королевский павильон, но для этого надо было пробраться сквозь толпу. Рэкфорд обернулся и снова поглядел на аэростат, заполыхавший в плотном кольце фейерверков.
— Знаешь, что она мне сказала? — обратилась стоявшая сзади него женщина к своей приятельнице. — Если вы поглядите ему прямо в глаз, то поймете любит он вас или нет.
Они рассмеялись.
— Она имела в виду настоящий глаз или тот, который нарисовала?
— Конечно, тот, который нарисовала. Вот почему я заплатила за него пять шиллингов. Кто знает, может быть, в этом есть какой-то смысл?
— Ты всегда была очень доверчива, Летти.
Маркиз без особого внимания выслушал их разговор, но, когда они кончили, словно очнулся от тяжелого сна.
Он оглянулся и увидел двух элегантно одетых дам. Их сопровождало двое джентльменов.
Одна из них держала в руках листок бумаги.
Маркиз догнал ее и снял шляпу.
— Простите меня, мадам, — начал он, — но я слышал, что вы купили рисунок с изображением глаза. Вас не затруднит сказать мне, где вы его приобрели?
Женщина, с которой заговорил маркиз, с опаской взглянула на него.
Но его элегантный облик успокоил ее, и она ответила:
— В Воксхолле новое представление, сэр. Персидская художница в крайней беседке слева рисует человеческий глаз за пять шиллингов.
Дама показала маркизу листок.
И хотя это был лишь эскиз с едва намеченным зрачком, уверенный, четкий рисунок выдавал профессионала.
— Крайняя беседка слева, — повторил маркиз. — Большое спасибо, мадам.
Маркиз поклонился и поспешил в указанное место.
От его апатии и скуки не осталось и следа. Он чувствовал себя так, будто заново родился. Его нервы напряглись в ожидании.
В Воксхолле представления подобного рода были запрещены, и их устраивали тайком. Он миновал павильоны, из которых доносились голоса подвыпивших посетителей, и приблизился к плотно занавешенному входу в беседку.