- Знаешь, мой отец не такой уж плохой, каким кажется.
- Знаю, - сказал я и уехал на вокзал.
Когда я вернулся в Прагу, то не чувствовал себя сильно уставшим. Скорее разочарованным всеми этими неприятностями в венгерском селе, жаль мне было и Аньес. И почему я так просто отступился от ее ласкового взгляда? Может, на развитие нашей с Аньес любви повлияли другие, более сильные обстоятельства? Может, все это произошло, потому что я не должен был, в который раз, упускать возможность увидеть «Амаркорд»?
В Клуб Академии я пришел заранее и стал ждать показа. Приближалась, в конце концов, встреча с фильмом «Амаркорд». Я несколько раз зевнул. Ну, ничего страшного, подумал я, это нормально, когда устал, то зеваешь. Кинозал стал заполняться, кроме студентов было еще много работников кино, готовых увидеть великий фильм. Когда пришло время показа «Амаркорда», на сцене появился наш профессор Антонин Броусил, человек, который умудрялся, несмотря на железный занавес, переправлять все стоящие фильмы в Прагу, в Академию. Поприветствовал присутствующих, и рассказал, что, благодаря огромному интересу, шедевр оставался в Праге три недели, и что Феллини – Шекспир нашего времени. Глаза у меня начали слипаться, но я сразу же себя одернул. Ну ладно, ничего, прикорнул на время профессорского выступления, все равно, конечно, он там все правильно сказал. Аплодисменты, занавес поднимается, белеет экран, свет потихоньку меркнет. Темнота, и начинается фильм. Какая дивная композиция, подумал я, Римини через объектив оператора Джузеппе Ротуна, весенний пух объединяет кадры, появляется тот самый бродяга, прыгает, хватает пух и говорит: „Ла примавера”, а я засыпаю… Сплю, просыпаюсь, вижу титры! Ну, что же это, спрашиваю я себя, может, я ненормальный какой? Нет уже даже презирающих меня студентов. Остался только один киноработник, который вежливо отодвинул мою ногу со своего колена и ушел. Теперь всем известно, что я – случай для психиатра!
Неделя прошла в угнетенном состоянии духа. Было мне грустно из-за моих бестолковых словацких выходных, и, еще больше, из-за болезненной потребности засыпания на просмотре великого фильма.
Внезапно, мне позвонили с проходной общежития, сказать, что меня ищет Кера из Сараева. Вернулся он из Берлина, весь такой в кожаном, позвонил, и говорит:
- Братан, баблоса поднял вообще нереально, возвращаюсь полный по самое нехочу, желаю позвать тебя на ужин, только с одним условием.
- Каким?
- Ты выберешь самый дорогой ресторан!
Когда мы сидели в «Дубоне», самом шикарном ресторане в тех местах, Кера сразу стал показывать мне, чему научился заграницей. Дергал постоянно официантов. Чтобы, как он выразился, приучить их к порядку. Безбородый юнец принес нам коньяку, а Кера сказал: