«А неплохо справляется, бедолага…» – мысленно комментирует Глеб речь своего альтер эго. Складная версия, убедительная, я бы сам поверил…
– Вы не могли бы поделиться с нашими зрителями хоть какими-то подробностями? – мурлыкает ведущая, бдительно уловив, что намечается пауза. Девица, не моргнув глазом, из надменной мегеры превратилась в этакую услужливую, кокетливую кисаньку. Даже в прямой русой челке появился игривый завиток.
Все, все поголовно раздваиваются, расстраиваются. По-другому не выживешь.
– На обеих удавках найдены потожировые следы, принадлежащие Зонину. И теперь дело техники – разыскать и обезвредить преступника. – Глеб наконец ступает на твердую почву, где он чувствует себя профессионалом. Возвращается сам к себе.
– Надеюсь, телезрители вам помогут. – Ведущая закругляет интервью и передает микрофон звукооператору. – Спасибо, – в той же кошачьей личине она поглаживает лапкой своего персонажа. Никакого гонора… – Визиточку не подкинешь?… – Девица раздвигает чуть меньше выпяченные губки, глядя Глебу прямо в глаза.
Не надо быть следователем, чтобы прочитать в этом взгляде большой объем возможной признательности при твоем абсолютно свободном выборе. Как пойдет – от одноразовой трепотни по телефону до интимного ужина в ресторане и последующей безмолвной постельной возни… И при этом никакой сердечности, никакой сцепки не предвидится.
Эта богема живет в предоргазмном состоянии, когда уже ничего не может помешать получению окончательного удовольствия, и им совершенно все равно, кто его доставит. Умеют они выделить в человеке потребные им свойства… А до тебя, до твоего основнячка им нет дела…
Анжела не такая… Всегда равна себе, никаких бифуркаций. Что внутри, то и наружу выдает.
«В тебе есть какая-то тайна… Интересно…» – сказала она в первое же кофепитие. А у него тогда ничего еще достойного такой похвалы не было… Прозрела… Или подтолкнула…
Запутался в паутине небрежно брошенных слов?
Ладно, что сделано – то сделано. «Заварил кашу, так не жалей и масла», – как говорит Анжела.
В двери кабинета, который шеф уступил для ответственной съемки, возникает голова Олеговны. В щели как на гильотине… Раз – и отрезал…
– Тут тебя Лавринец ждет. Дамочка непростая, лучше бы не мариновать… – советует голова. – Может, отпустить ее? Дело-то закрыто…
Верная подруга, и необидчивая… Глеб кивает телевизионщикам на прощанье, всем троим, никого не выделяя и, проигнорировав просьбу ведущей о визитке, выходит из кабинета. Плевал я на них!
Выступальщик – профессия, и не самая простая. Зачем мне ее осваивать? Все говорят – ради пиара. Пиар, пиар… Все на нем словно помешались. Забыта когдатошняя аксиома: «Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех». Лучше и чаще всех отличаются на телеэкране врачи, которые никого не вылечили, режиссеры, которые ничего не поставили… Раньше только власти плели из слов виртуальную реальность, а теперь эта зараза в каждой щелке таится. Самая большая ее концентрация – в адвокатах-бесенятах… До величия дьявола не дотягивают, даже черт для них – слишком высокое звание…