– Ну и когда смотреть на тебя по телику? – Олеговна идет рядом по коридору – не дает Глебу сосредоточиться на доказательствах несравненной своей правоты.
– Не интересовался, – небрежно бросает он и сам верит, что ему все равно, покажут его или нет.
– Какой ты… самостоятельный… – хвалит его Олеговна.
Одно слово… И в лучшем своем настроении Глеб подходит к Екатерине Лавринец, которая в одиночестве сидит у двери его клетушки.
Нужно какое-то объяснение, почему я не отправляю ее восвояси, раз дело раскрыто… Перед Олеговной оправдываться, конечно, не стану, но лучше бы иметь под рукой убедительную причину… Вдруг шеф или кто другой спросит, зачем мурыжил ненужную свидетельницу…
14.01 – фиксирует он время.
– Извините за опоздание, – говорит, окинув взглядом посетительницу.
– Ну, это совсем небольшая плата за канитель, которую я вам устроила, – мягко, как-то солнечно улыбается дама.
Мотивировка сразу приходит в голову: захотелось подкадрить бабенку. Стопроцентное понимание коллег обеспечено, хотя как раз ни одной мысли насчет секса в голову не влетает.
Неброская элегантность, что ли, преградой служит?
А может, из-за ее дружбы с Анжелой?
Екатерина Лавринец такая домашняя, своя, ну как сестра… Как старшая – неважно, что ему ровесница, – мудрая сестра, которую в детстве побаиваешься, а потом хочется защищать… И пусть у Глеба не было ни старших, ни младших сестер-братьев, но почему не помечтать…
Не расслабляйся! – приструнивает он себя. А внутренне радуется, что из реестра имеющихся у него под рукой способов ведения допроса можно выбрать тот, редкий, который в учебнике подается как единственно верный…
Воспоминание о годах учебы помогает заслониться от неприятных мыслей, которые в последнее время роятся вокруг и, как беспощадные комары, больно кусают. Без запинки шпарил на экзамене: «Многим допрос представляется как борьба следователя с допрашиваемым. Это, по меньшей мере, неверно. Такой взгляд совершенно очевидно отражает архаичные установки, корни которых содержатся в карательной политике нашего государства эпохи 30-40-х годов. Не выдерживает критики и мнение о допросе как о процессе воздействия следователя на допрашиваемого…»
И вот, нужное сейчас: «По своей сути допрос является одним из процессуальных видов информационного взаимодействия, межличностного общения и обмена информацией двух главных действующих лиц – допрашивающего и допрашиваемого…»
Редко когда появляется возможность применить третий вариант, в Глебовой практике – это всего лишь второй раз. Первый был с Анжелой.
И дальше он действует словно по учебнику, который советует подстроиться или создать подсознательное доверие допрашиваемого к допрашивающему. «Смысл этого приема в том, что допрашивающий как бы настраивается на «волну» допрашиваемого и общается с ним на доступном и понятном обоим языке тела, биоритмов, темпомыслительного процесса, преодолевая неизбежные в ситуации допроса коммуникативные барьеры».