На обратную дорогу уходит еще два часа… Жаль, конечно, возвращаться домой, никому не продемонстрировав неслабый прикид и удачно обработанную Адой голову… Заехать, что ли, в «Пушкин» или в «Мост», пожрать хоть как следует… Нет, лучше уж устрою разгрузочный вечер, тем более что брючки, которые не стретч, стали туговаты: жмет, когда сидишь за рулем. Неудобно. Да и стоит сейчас засветиться в каком-нибудь людном месте, как кумушки тут же засудачат: звезда Анжелы Ацуп закатывается, раз не позвали ее на хит сегодняшнего дня. И на это можно наплевать, но зачем?
А, наваляю в ЖЖ, как красная дорожка уплыла из-под носа из-за того, что в очередной раз попала под раздачу. Высокопоставленные уроды перекрыли дорогу! Беспредел!
В это же самое время Глеб так быстро, как только может, шагает по безлюдной улице Красных Зорь в сторону прокуратуры. Симпотная дорога! Широкая, не сжатая домами. Еще бы – запад Москвы, район, во всех смыслах самый близкий к цивилизованной Европе. Железную дорогу, что справа от проезжей части, не слышно и не видно – она спрятана за гаражами и добротными заборами, изолирующими звук. Не то что в промзонах, беззастенчиво раскинувшихся в противоположной, восточной части города. Жил с матерью возле такой обширной помойки. Без зазрения совести там вывалены наружу вонючие заводские потроха, гудят и скрежещут паровозы… Здесь же – прибрано и просторно. Слева от тротуара – два ряда ясеней, опушенных пучковидными метелками и крохотными, только нарождающимися липкими листочками. За природной изгородью кайфуют кирпичные и блочные дома небольшой этажности. До них, видимо, не долетает шум от машин.
Так и тянет побежать, чтобы сбросить напряжение, но лучше не привлекать к себе внимание даже редких прохожих.
Глеб торопится: нужно успеть показаться на службе до конца рабочего дня и во что бы то ни стало засветиться перед начальником. Татарник пытался дернуть сегодня в самый неподходящий момент. Ну ни секунды не было, чтоб ответить. Так что неизвестно, ради чего полковник вызывал на связь. Рядовой разнос или действительно по делу? Скорее всего, обычная проверка. Муштрует подчиненных как заведенный, в этом видит свое производственное предназначение. Как будто именно порядок и дисциплина – цель его деятельности. Персонажный советский чиновник.
Мысль цепляется за шефа и вольготно на нем располагается, двигаясь в такт быстрому шагу. Тем более что свое все обдумано, и мусолить дальше нет никакого смысла.
Сколько бы бумаг ни приносили этому самодержцу на подпись или для ознакомления, к концу рабочего дня на его многоуважаемом дубовом столе никакого сора – только три телефонных аппарата, старомодная лампа под зеленым абажуром и хрустальный стакан с остро отточенными разноцветными карандашами для размашистых подробных резолюций. Но мог бы слова не тратить, достаточно значка для неграмотных – простенького крестика или галочки, и так все знают, что красным шеф стопорит дело, желтым отсрочивает, а редко употребляемым зеленым разрешает продолжать в том же духе. Общедоступная символика светофора. Вроде даже остроумно, но, оказалось, и это не сам он придумал, а слямзил. Случайно обнаружилось, когда еще с Викой жили и вместе смотрели по телику совковую кинокомедию – там водевильный главбух использовал те же три цвета. Зеленый – «дать!», желтый – «придержать!», красный – «отказать!».