Знал все это Глеб, но смолчал: не хотел портить обедню, тем более что Гаврилыч и Толик слушали Витька, раскрыв рот. Изредка только вливали туда очередную порцию водки. Многосоставная радость была написана на их лицах. Приятно, когда не ты лажанулся, а неизвестные коллеги…
Кислый привкус остался от тех посиделок. Надеялся-то на именины сердца… У других же получается! Совместное распитие спиртного обычно смягчает души… Хотя бы на время действия алкоголя.
Только не для Глеба. Ну и не надо! Понятно, что работа в одной конторе не гарантирует дружелюбного отношения. У них своя жизнь, чужая, чуждая ему, в которой он – посторонний, сколько ни пыжься. Напрасно старался, заискивал…
А Витек при редких встречах долго еще вспоминал: «Хорошо тогда посидели, надо бы повторить…»
Как же, «повторить»! Хрен вам! Тогда и освободил себя от поиска друзей-приятелей. Легче стало жить. Проще и приятней.
С тех пор никто из сослуживцев ни разу не был у него дома.
«Было и прошло! Забыто! Начинаем с чистого листа, с расчищенного!» – накачивает себя Глеб, выходя из лифта. Дверь квартиры распахнута, в коридоре топчется местный охранник. «Я никого туда не пускал… мы же понимаем…» – виновато лепечет он. Проворонил убийцу. Глеб отстраняет его, идет в комнату, присаживается на корточки возле трупа, залезает в карман неплотно обтягивающих джинсов убитой – наркоманы быстро худеют и не успевают обновить одежду, достает блистерную упаковку с двумя таблетками.
– В лабораторию! – Передав трофей Витьку, Глеб поднимает голову к люстре, объясняя свои действия: – Наверху – самое потайное место, где прячутся следы преступления…
Подтаскивает стул, встает на него и осторожно, не задевая хрустальные подвески, вытягивает оттуда белый шнур.
– Стойте! Нельзя же так! Вы все следы затопчете! – кричит Витек, протягивая Глебу голубой комочек с бахилами. Опомнился.
Старательный криминалист-новичок так огорчился, что у Глеба даже екнуло где-то внутри от сочувствия. Представил себя на его месте… Да он за такую халатность… Взорвался бы, но… бурю наружу бы не выпустил, побоялся старших и опытных…
Не особо и притворяясь, Глеб охает, просит пардону, как бы в смущении отходя в глубь комнаты, к окну.
– Отметьте в отчете мою промашку… я еще за ручку двери схватился, о стол вроде оперся, вот удавку схватил, – надевая тонкие полиэтиленовые бахилы и резиновые перчатки, виноватится он.
– Да ладно, бывает… – Витек спохватился и идет на попятный. Кому хочется начинать службу на новом месте со стука на коллегу…
– Нет, нет, обязательно занеси в протокол, – настаивает Глеб, снова возвращаясь к приятельскому «ты», чтобы подчеркнуть, что он нисколько не в обиде. – Что-то тут знакомое, – говорит он, демонстративно рассматривая белый шелковый шнур.