– А он же это… больной будет… – негромко сказала она.
– Ну, больной не больной, это еще не факт. Может и здоровым родиться. Месяц у тебя какой?
– Четвертый пошел, – сказала Светка, сильно заев на «р» и сглотнув.
– Это большой срок, – сказала женщина и, встав со стула, пошла к Светке, заложив руки в карманы халата.
Она была низкой и коренастой. Коротко обрезанные седые волосы доставали до плеч.
– Тебе самой-то ребенок нужен? – она подошла к Светке вплотную.
– Не знаю, – Светка пожала плечами.
– Ну ты иди… И подумай… Следующего позвать не забудь!
Сидя на диване, Ваня зашнуровал кроссовки и завязал тугими узлами. Потер щеку с отросшей щетиной. Встал. Прошелся, нажимая на носки. Повел плечами назад, выпячивая грудь. Поправил тугой ремень на джинсах. Выключил в комнате свет. Прошел по коридору, заглянув в темное зеркало и взъерошив волосы. Повернул ручку двери, открыл, сделал шаг за порог и сразу отступил назад.
– Это еще че за дела, я спрашиваю? – спросил он голосом злым и одновременно испуганным.
На лестничной клетке стояла девушка в узких джинсах и серой короткой куртке. Ее длинные обесцвеченные волосы, разделенные прямым пробором, светились желтым в темноте. Она придерживала ручку большой закрытой коляски, которая плохо прорисовывалась в темноте.
Увидев Ваню, она выпустила коляску, кошкой метнулась к нему и встала на пороге.
– Вань, пусти переночевать…
Ваня побледнел. Он молча смотрел на коляску с освещенного порога, перекатывая что-то во рту, как будто нащупывая языком подходящее слово.
– Вань, ну че, тебе жалко на одну ночь, что ли, пустить? – затянула девушка, вцепившись обеими руками в дверь, клацнув по ней ногтями.
– Ты прикалываешься, что ли, надо мной? – высоким голосом спросил Ваня и надавил на дверь коленкой.
– Это же твой ребенок, Вань! – заорала она пискляво, наваливаясь на дверь грудью.
– Какой мой?! Я тебе говорил его рожать?! – Ваня толкал ее назад, отдирая руки от двери.
– Вань, пусти меня, я только с роддома… – она рухнула на порог, выпуская дверь, та захлопнулась с грохотом, оставляя коляску в полной темноте.
Она поползла к Ване на коленках, обхватила его руками за пояс, сомкнула их замком и заныла тонким пронзительным голосом:
– Наташку с квартиры выкинули, сегодня она у подруги ночует, меня с младенцем туда не пустили. Завтра она на новую заезжает, я говорю медсестре, короче, завтра меня выписывайте, сегодня мне некуда, а она такая – у нас мест нету, другим тоже надо рожать. Вань, пусти меня на одну ночь. Че тебе, жалко? Мне реально некуда. А завтра я к Наташке. Вань, ну, Вань?