– У меня ВИЧ, – сказала Светка.
– Откуда ты знаешь? – спросила Яга, не меняя позы.
– В диспансере сегодня была. Там сказали.
– А ты че, анализы, блядь, сдавала? – повысила голос Яга.
– Они же каждый месяц сыпали бумажки в почтовый ящик – вызовы.
– Я ж тебе сказала: каждый день, блядь, ящик проверяй, чтобы мама не видела. Нахуй ты туда пошла?
– А че мне, без терапии жить? У меня и так уже иммунитет упал!
– Блядь, пей свою терапию. Залечат тебя теперь, от их лечения быстрей сдохнешь.
– Иди сдай анализы, – пробубнила Светка. – Может, у тебя тоже ВИЧ.
– А мне похуй, – ответила Яга и откинулась на подушку.
– Че тебе похуй? Других заразишь.
– А мне похуй… – Яга покрутилась в кровати, выгибая руки и ноги. – Че, воды принесешь? – спросила она.
Светка промолчала, прислонилась спиной к стене, сложила на животе руки, но сразу их отдернула. За окном стемнело. Занавеска почернела. Почернели и тени, собравшись в выемках на Светкином лице, особенно в глазницах.
– Еще я, короче, в консультации сегодня была.
– В какой? – насторожилась Яга.
– В женской.
– Там ты что забыла?
– У меня еще беременность… – проговорила Светка.
– И че тебе врач сказал? – спросила Яга напряженным голосом.
– Она сказала, срок большой, надо вынужденные роды делать, – спокойно ответила Светка.
– И че, когда ты пойдешь?
– Я еще не решила.
– Че ты, блядь, еще не решила? – повысила голос Яга.
– То не решила!
– Че не решила?
– Говорю же – то!
– Ты – дура, блядь? Кому он тут нужен?! – Яга села на кровати и уставилась в темные глазницы Светки.
– Не дави на меня! – крикнула Светка.
Она не шевелилась, сидя в темноте. Не было видно, что происходит на ее лице.
– Кто на тебя давит?
– Ты всю жизнь на меня давила… Всю… жизнь… – последние слова Светка произнесла сдавленным голосом.
– Блядь, он вичовый родится… – произнесла Яга зловещим шепотом.
– Может, ты тоже вичовая! – растягивая слова, ответила Светка. – На меня одну, что ли, эти вызовы приходили?
– Че ты каркаешь?! – с угрозой спросила Яга. – Иди вон Олега своего обрадуй, через дом, блядь, живет.
– Чтоб он меня опять избил, да? – визгнула Светка.
– А на кого ты его хочешь повесить? На мать?
– Будто ты о матери так заботишься!
– Чем ты раньше думала?!
Светка не ответила. Она шмыгала носом, всхлипывала, и с каждым разом ее всхлипы становились глубже, судорожней, а паузы между ними – дольше.
– Ну ладно, Свет, – сказала Яга другим голосом. – Он же родится, это… нежизне… способным, – она запнулась на длинном слове. – От каждой простуды может умереть…
Светка плакала и не отвечала.
– Ну че ты, Свет, – продолжила Яга, видимо, желая, чтобы ее голос звучал мягче, но он становился только глуше и шершавей. – Ты сама подумай, сколько нам осталось?