Кмициц, увидев военачальников, ускорил шаг, а Госевский, будучи не только удачливым полководцем, но и человеком благородным, лишенным всякой зависти, едва заметив его, крикнул:
– Вот он, подлинный victor! Ему мы обязаны сегодня победой – и я первый во всеуслышание объявляю об этом. Благодарите пана Бабинича, судари, когда б не он, мы бы не перешли реку!
– Vivat Бабинич! – воскликнуло несколько десятков голосов. – Vivat, vivat!
– Где ж ты, солдат, военному ремеслу обучался? – взволнованно спросил гетман. – Как сумел в мгновенье сообразить, что надлежит делать?
Но Кмициц слишком был утомлен, чтобы отвечать на вопросы; он только кланялся налево и направо да утирал ладонью лицо, мокрое от пота, черное от пороховой гари. Глаза его сверкали необычайным блеском. А приветственные возгласы вокруг не смолкали. С поля на взмыленных лошадях возвращался отряд за отрядом, и вновь прибывшие, не жалея глоток, присоединялись к славящему Бабинича хору. Шапки летели вверх, а те, у кого были заряжены мушкеты, палили в воздух.
Вдруг пан Анджей, привстав в стременах, воздел руки к небу и воскликнул громовым голосом:
– Vivat Ян Казимир, наш правитель и отец!
Тут поднялся такой крик, будто вновь началось сраженье. Неописуемое одушевление охватило всех и каждого.
Князь Михал отстегнул от пояса саблю в усыпанных алмазами ножнах и протянул ее Кмицицу, гетман набросил ему на плечи свой дорогой, подбитый мехом плащ, он же снова простер кверху руки:
– Vivat наш гетман, наш непобедимый вождь!
– Crescat! Floreat![263] – подхватил хор голосов.
Тут стали сносить и втыкать в земляную насыпь у ног военачальников захваченные вражеские знамена. Ни одного не уберег неприятель: и прусские здесь были – регулярной армии, ополченские и дворянские, – и шведские, и Богуславовых полков; все цвета радуги заиграли, переливаясь, у подножья вала.
– Сегодняшняя победа – одна из величайших в этой войне! – воскликнул гетман. – Израель и Вальдек в плену, полковники либо перебиты, либо тоже в плену, войско поголовно истреблено…
И обратился к Кмицицу:
– Пан Бабинич, ты в той стороне с Богуславом должен был повстречаться… Что с ним?
Тут и Володыёвский уставил на Кмицица нетерпеливый взгляд, он же поспешил ответить:
– Князя Богуслава Господь покарал вот этой рукою!
И с этими словами протянул вперед правую руку. В ту же минуту маленький рыцарь кинулся ему на шею.
– Ендрек! – крикнул он. – Как же я за тебя рад! Благослови тебя Создатель!
– Это ты меня саблей учил владеть! – с искренней благодарностью ответил пан Анджей.
Дальнейшие изъявления дружеских чувств были прерваны князем кравчим.