– Откуда ты знаешь? Может, американец?
– Нет. Говорит с английским акцентом.
– Тоже старый?
– Флеминг? Нет! Молодой. В самом расцвете.
– Положил на тебя глаз?
– Точно, – соврала я. – И свидание назначил.
– Правда? – обрадовалась Татьяна, даже рот раскрыла. – Когда?
– Через два дня. Сказал, как только они придут к консенсусу, он сразу позвонит и сообщит.
– Я думала, правда, – Татьяна разочарована. – А о чем спрашивали?
– Флеминг спросил, почему человек верит, что в небе сколько-то там миллионов звезд, и не верит, что… свежеокрашено, – сказала я неуверенно.
– Серьезно? – удивилась Татьяна. – Как это? При чем здесь звезды?
Я пожала плечами.
– Это такой английский юмор? – догадалась Татьяна. – Или эти… деловые игры? Мы ставили одну американскую пьесу – там все задавали друг другу идиотские вопросы… А что еще?
– Насчет семейного положения и командировок.
– Замужества? – встрепенулась Татьяна. – Зачем им?
Я снова пожала плечами:
– Для справки, наверное. Там был еще один персонаж, четвертый…
– Кто?
– Зовут Гайко. Не то болгарин, не то серб. Флеминг сказал, что никогда не мог произнести правильно его фамилию, так как в ней одни согласные. Просто красавчик, под два метра ростом. Шофер и телохранитель Его Превосходительства.
– Класс! – восхитилась Татьяна. – Все-таки права была цыганка из парка. А ты не верила. А что они тут у нас делают?
А действительно – что они тут у нас делают?
– Не знаю, – ответила я, поколебавшись. – Путешествуют, кажется. Много слышали о нашей стране и приехали посмотреть… Демократия, свобода печати и передвижений и все такое… Ты знаешь, мне и в голову не пришло спросить, так волновалась.
– А как ты сама чувствуешь – прошла или нет?
Я пожала плечами – рано говорить! Но, если честно… у меня было чувство, что прошла. Не знаю, почему. Я даже испытывала чувство легкой эйфории. Все складывается так замечательно! Может быть, потому, что мне, униженной и брошенной, это место нужно было, как воздух, чтобы хоть чуточку отыграться. По дороге к Танечке я представляла себе, как приду в Союз – сначала напишу заявление об уходе, а потом забегу к бывшим коллегам. Попрощаться. Скажу, гуд бай, девочки, не поминайте лихом! Нашла работу по специальности… нет-нет, не бухгалтерское дело, а совсем наоборот. Буду переводчицей у Его Превосходительства господина Джузеппе Романо, пятого князя Ломбардийского, четвертого принца Умбрийского, а также Великого магистра тайного Ордена Розенкрейцеров и… и… Ладно, им и этого хватит – вон, челюсти поотвесили! Так что, оставайтесь, скажу, с миром, и большой привет Нашему Жоре! Каждому свое. Мне – господин Романо, а Жоре – блондинка в «Ягуаре». Домой, скорее всего, не вернусь. Тем более, в Союз. Отсюда мы прямиком в Париж, а потом в Нью-Йорк и Токио! Чао, бамбины, одним словом.