— Что надо? — хмуро спросила Натка.
— Да мне бы это… меч зачаровать, — неуверенно пробормотал наемник, топчась у двери. — Чтоб служил верно и жизнь мою хранил, пока не восстановится справедливость.
— Ни фига себе заява, — фыркнула девица. — Еще какие пожелания будут?
— Ну, чтобы не очень приметен был. Мне говорили, что тут маг живет…
Сидящая за столом сердитая девица мало походила на мага.
— Живет. Только не всем он по карману. Да и не возьмется он за такой заказ.
— Это еще почему?
— По кочану! Пока не восстановится справедливость… — передразнила Натка клиента. — Нет, я в принципе тоже за мир во всем мире, но это уж слишком. Пока жив род человеческий, о справедливости можешь не мечтать!
— Ах, ты вот о чем, — сообразил наемник. — Ты неправильно меня поняла. Я говорю о справедливости по отношению к хозяину этого меча.
— Это другое дело. Десять золотых, — заломила цену девчонка.
— Сколько?!! — ахнул наемник.
— Десять золотых кнаров, — невозмутимо сказала Натка.
— А у меня всего два салта…
Глаза девчонки загорелись:
— Ха! Чтоб великий Марчун за каких-то жалких два салта марался? Забудь!
— А в городе других магов нет? — спросил расстроенный наемник.
— Ты в нашем городе впервые?
— Впервые.
— Тогда нет!
— Чего тогда нет?
— Кроме меня и Марчуна, других магов в Кардамане нет! — нахально соврала девица.
— А ты маг?
— Конечно! Иначе чего я здесь сижу?
— Слушай, красавица, — наемник двинулся к столу, просительно глядя на конопатую вредину, — а может, ты для меня меч зачаруешь? Очень уж серьезное дело мне предстоит.
— Красавица… — радостно закивала головой Натка. — Звучит как песня. Продолжай. Я так люблю подхалимаж!
— Какой еще подхалимаж? — обиделся наемник. — Ты действительно симпатичная девчонка, и я…
— Все! Уломал. Гони сюда два салта и свою железку. Зачаровывать буду.
Наемник поспешил выложить на стол деньги и грозный, отливающий хищной синевой меч с узорчатой черной рукоятью на которой была выгравирована надпись «Темлан».
— Ого! — Хотя в оружейном деле Натка была почти полный ноль, дешевое ангалузское железо от благородной бушеронской стали отличить могла. Такой меч стоил не меньше пятидесяти золотых кнаров, а вот хозяин его, похоже, сидел на мели. Впрочем, это было не ее дело.
— Имя?
— Зачем тебе мое имя? — насторожился наемник.
— А на кого я меч зачаровывать буду, бестолочь, на себя? — рассердилась девица, воровато косясь на дверь, за которой скрылся Марчун. Если старый скупердяй надумает выползти из своей конуры, сделке конец, и не видать ей очаровательных сережек, так изумительно подходящих под цвет ее изумрудных глаз. Не видать как своих ушей… в смысле в своих ушах их не видать.