– А чего ты тогда тут делаешь? – Через минуту обрёл дар речи мой собеседник.
Что мне было отвечать? В песочнице играю?
Я молча поднялась. С удовольствием бы ударила ногой по замку (так и подмывало это сделать), но стало жалко, слишком уж красивым было сооружение.
Никита побагровел и отвернулся. Он оказался не таким любителем эстетики, как я: его замок разлетелся под ударом кеды.
Тут я окончательно поняла, что произошло. Мой новый знакомый увидел меня без вещей и подумал, что я старшекурсница. Чтобы подлизаться ко мне, он начал играть со мной. Теперь он очутился в таком же положении, что и я минуту назад. Если я только намекну кому-нибудь, что он тут копался в песочнице – ребята его заживо съедят.
– Сделаем вид, что всего этого не было, хорошо? – Запинаясь, предложила я. Это был не самый лучший выход, но больше мне ничего не пришло в голову.
– Хорошо, – едва слышно процедил Никита, глядя в сторону.
Он сделал несколько шагов прочь, но видя, как я копаюсь с чемоданом, заколебался и подошёл ко мне.
– Помочь?
– Помоги.
Мальчик легко подхватил мою сумку, чуть поморщившись от неожиданной тяжести – чемодан, и легко пошёл по дорожке. Я безропотно последовала за ним.
Мы долго молчали.
– У тебя тут чего – кирпичи? – Наконец, спросил он.
– А если я скажу, что да, от этого что-нибудь изменится? Скажешь, чтобы я сама несла? – Вопросом на вопрос ответила я, потом призналась. – Даже не представляю – мамка собирала. Мне самой интересно, что можно напихать в такой громадный чемодан.
– Навряд ли что-нибудь полезное. – Предположил Никита. – Хорошего не может быть так много. Может всю эту радость в пруд зашвырнуть?
Мы как раз проходили возле небольшого водоёма.
– Только попробуй, – я постаралась придать своему голосу угрожающие нотки. – Следующим – сам полетишь.
– Шутка! – Поспешно отозвался мой новый знакомый. Так поспешно, что я сразу поняла – он меня боится.
И не столько меня, сколько того, что я могу о нём рассказать.
Может быть, кому-нибудь и нравится, когда люди его боятся, но я этого не переношу.
– Не соблаговолишь сообщить, куда мы направляем наши стопы?
Никита чуть не выронил сумку.
– В главный корпус пойдём.
– Насколько он главный? Главнее всех остальных?
– Я откуда знаю. Называется главным.
– Так и написано? Мелом на стене? Не хочу, конечно, обижать тебя, Никита, но я бы не стала доверять надписям, которые написаны мелом. Тем более, на стене.
– Там табличка висит.
– Это другое дело. Табличка – это признак надёжности и благосостояния. А не помнишь, из чего была табличка?
– В каком смысле?
– Из бумаги, из фанеры, из чего-нибудь ещё?