— Что же касается приятных особенностей этой комнаты — прошу обратить внимание: одно из окон выходит на запад, и через него вы можете полюбоваться чернотой вентиляционной шахты глубиной в десять этажей, дно которой оснащено турбиной, способной менее чем за десять секунд перерубить в фарш голубого кита. Не стесняйтесь, можете в любой момент броситься туда.
Подобно распорядителю в отеле, он продолжал расписывать наш номер-люкс для смертников.
— Еще у вас есть почти отдельная ванная комната, где вы обнаружите туалетную бумагу, произведенную по особой технологии — такую воздушную, будто ее там и вовсе нет.
Я заглянул в закуток без двери, служивший туалетом: там стоял унитаз без сиденья, вокруг которого валялся мусор, и убедился, что туалетной бумаги действительно нет.
Посетитель посмотрел на нас вдоль линии своего длинного, крючковатого носа.
— Я буду периодически возвращаться, чтобы проверить, все ли у вас в порядке, — заявил он. — Если будете плохо себя вести, — он сделал паузу и одарил нас улыбкой, которая бы украсила крокодила, — назначу вам наказание.
Ссст! Хлыст снова рассек воздух и попал мне в скулу, близко-близко от глаза.
— Скоро увидимся… Обещаю.
Он ушел, и замок за его спиной защелкнулся.
— Я его не слишком боюсь, — сказала Уисти. — А ты?
Уит
А потом Уисти вкратце изложила наше положение — в свойственной ей манере, четко и без экивоков.
— Дело — дрянь, — сказала она.
Я задумался. С синяками, ушибами, порезами, следами побоев и в рваной одежде мы походили на людей, которые только что выдержали схватку с росомахой, находясь с ней в одной клетке.
А еще мне оставалось жить меньше месяца.
— Да, это даже слишком оптимистично, — проговорил я. — Ты ведь всегда пытаешься видеть в происходящем светлые стороны, да?
Я стал слоняться по комнате, пытаясь отвлечься от жгучей боли в ушибленных местах. Но мне с трудом удавалось сформулировать мысли… В голову лезли лишь мучительные образы сочных бургеров и молочных коктейлей с шоколадом… и пирогов с сыром. Никогда в жизни я не был таким голодным.
А потом я заметил, что Уисти сидит на матрасе и беззвучно шевелит губами.
— Ты уже разговариваешь сама с собой? — поинтересовался я.
— А почему бы нет? Мы ведь в сумасшедшем доме, — улыбнулась она и робко взглянула на меня. — Вообще-то, если хочешь знать, я пытаюсь произнести какое-нибудь заклинание. Ну, понимаешь, такое, которое помогло бы нам выбраться отсюда. Если я ведьма — значит, могу произнести «Сезам, откройся» и отворить для нас эту дверь.
— Они сказали, здесь наша сила не действует. Ты невнимательно слушала, что говорил Тот, у Кого Хлыст.