Свой батальон Старостин и Пархаев догнали только на следующий день. Сначала пристроились к какой-то части и уж было потеряли всякую надежду догнать своих, как с обочины, где расположилось какое-то подразделение, услышали:
– Эй, смотрите, Старостин и Пархаев к саперам перешли!
Комиссар батальона политрук Ткачев, узнавший их, с некоторым разочарованием, как показалось Старостину, протянул:
– А мы вас уже в списки пропавших без вести занесли…
Оба были так рады встрече, что не обратили внимания на эти слова, пожимая протянутые руки товарищей. Только Старостин услышал краем уха:
– Сопляк ты, двоих коммунистов потерял. Как это так – уйти и не проверить, все ли в строю. Уйти даже без политрука роты! – ругал Ткачев старшего лейтенанта Бажайкина.
Вечером 16 августа к Шапошникову приехал полковник Гришин, с Церковищ отходивший с полтавчанами и безуспешно искавший своих, пока генерал Бирюзов не подсказал ему, что какой-то полк его дивизии стоит в обороне у Белынковичей. Прежде чем приехать к Шапошникову, Гришин побывал у полковника Ивашечкина, которого не видел несколько дней, и получил от него указания, как действовать дальше. Встретив Шапошникова, Гришин начал с дела:
– Немедленно сниматься и уходить на Сураж. Танковая дивизия прорвалась через соседа справа. Еще не налететь бы на них по дороге… У тебя, надеюсь, сборы, как всегда, будут недолгими? Лукьянюк пойдет впереди тебя, а Туркин с Минаевым мост взорвут.
Шапошников не осмелился ничего спросить о других полках, но и по этим словам Гришина можно было понять, что под рукой у него сейчас только он, Лукьянюк и Минаев.
Шапошникову показалось, что Гришин нисколько не удивился встрече. Как будто само собой разумелось, что они должны были встретиться именно здесь. «Даже не спросил, как полк после Церковищ, – с досадой подумал Шапошников. – Неужели о Корниенко, Смолине, Михееве и Малыхе никаких вестей? Туркин и Минаев: значит, они пристали к Гришину тоже где-то после Церковищ…»
Саперную роту старшего лейтенанта Минаева Шапошников по приказу Гришина передал майору Туркину, начальнику инженерной службы дивизии, сразу после Милославичей. Это была теперь, значит, единственная саперная рота в дивизии. Шапошников поймал себя на мысли, что ему жалко, если рота уйдет от него. А если останется подрывать мост через Беседь, то он может и вообще ее потерять.
Увидев капитана Реутова из оперативного отделения штаба дивизии, которого он хорошо знал через его брата, их инженера полка, погибшего на Соже, Шапошников подошел к нему:
– Владимир Константинович, здравствуй. Тебе, конечно, больше всех известно – просвети немного. Вышли ли полки Корниенко и Михеева, где Смолин? Какая сейчас вообще обстановка в армии?