Этому его научили в армии. А что надо занимать высоты, это он не помнил, откуда знал.
В армии его научили, что если ты отстоял свое право не подвергаться издевательствам старослужащих, то это не значит, что тебя не будят после отбоя. К тебе подходит старший сержант, будит тебя потихоньку и шепчет:
– Мы сейчас молодежь учить будем, вставай, посиди у нас в каптерке, попей чайку, а то, ты ж понимаешь, авторитет наш подорвешь.
И ты встаешь и идешь в каптерку, и пьешь чай, потому что в твоих силах отстоять собственное достоинство, если ты готов умереть, но ты не в силах отстоять достоинство всех молодых солдат взвода, если они хотят жить. Ты пьешь чай в каптерке и слышишь, как салаги, разбуженные среди ночи, выполняют унизительные команды «Лечь! Встать! Лечь! Встать!», смысл каковых команд именно в их унизительности.
Только под конец службы, когда ты становишься командиром отделения, ты решаешь устроить жизнь по справедливости. Ты говоришь своим старослужащим, чтобы не гоняли молодежь по ночам. А молодым солдатам ты говоришь, чтобы обращались к тебе, если подвергаются издевательствам. И в казарме у тебя воцаряется покой и жизнь по уставу. И ты спокойно спишь. И не знаешь, что каждую ночь старослужащие будят салаг шепотом:
– Боец, встал и вышел. Тихо, как мышь, боец. Если старшина услышит, хана тебе, боец, понял?
И они встают и выходят в трусах на плац. И там покорно выполняют унизительные команды «Лечь! Встать!». И на плацу лужи. А ты себе спишь спокойно и думаешь, что устроил порядок и соблюдение устава. И про то, как было на самом деле, тебе рассказывают только в автобусе по дороге домой.
Этому Виссарион научился в армии. А что делать, когда враг с оружием в руках приходит к тебе в город, в армии не учили.
В армии Виссарион узнал, что если ты хороший солдат и не забит старослужащими, то тебя вызовет замполит и велит стучать на товарищей: как они варят чай после отбоя, как бегают в самоволку. И если ты откажешься, то в последний день службы все ваше отделение выстроят на плацу и вместе с приказом о демобилизации зачтут приказ о твоем разжаловании в рядовые. И, улыбаясь, замполит скажет тебе, что если не спорешь прямо сейчас сержантские погоны, то домой не поедешь. А автобус вот он, стоит за воротами. И ты спарываешь погоны и едешь домой в парадной форме с надраенными пуговицами, но с торчащими на плечах пучками ниток. И дома отец расстраивается, говорит: «Ты же писал, что сержант?» И в характеристике у тебя написано «недисциплинирован». И отец говорит: «Я думал, ты придешь сержантом и с хорошей характеристикой. Хотел устроить тебя в КГБ. Э-э-э! Живи как знаешь, воин».