Она смотрела на Катарину с выражением участия на круглом лице.
— Мне так стыдно, — призналась она, наконец, выжимая полотенце, лежавшее в тазу с водой рядом с кроватью. — Стыдно за то, что я вчера наговорила тут о бароне, о вашем замужестве и о том, какая вы счастливица. — Она ласково приложила влажную, прохладную ткань к лицу Катарины. — Я и не подозревала, какие новости ожидают вас в этом письме.
Катарина слабо улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Это не ваша вина, сестра.
— Мы все так расстроены, моя дорогая. Вы плакали и плакали, и никто не понимал, в чем дело. Ваши спутники тоже ничего нам не сказали. Мужчины бывают такими скрытными! Но вот, наконец, сестра Марианна решила прочитать письмо от вашего батюшки. Тут-то нам все и стало ясно. Подумать, вся жизнь ваша изменилась в одно мгновение, когда вы прочитали его. Но, милая моя, надо положиться на милосердие Господа нашего. На все воля Божья и на все есть причины, не ведомые нам. Надо молиться, — заключила она. — Молиться и трудиться.
— Где Аврил? — тихо спросила Катарина.
— Аврил? А, это тот симпатичный маленький паж, который просидел всю ночь у вас в ногах, как собачонка! Он уехал, моя дорогая.
— Уехал?
— Да, рано утром, как только кончился дождь.
— А Гладмур и де Фон? А Хью?
— Все уехали вместе, а с ними и эта тощая госпожа Адель.
Катарина закрыла глаза и вздохнула.
— Да, конечно.
— Настоятельница хотела бы видеть вас, как только вы сможете прийти. Могу я сказать, что вы скоро посетите ее?
Катарина прикрыла глаза и вздохнула.
— Да, конечно, передайте ей, что я скоро буду готова. Мне нужно всего несколько минут, чтобы прояснилось в голове.
Менее чем через час Катарина была готова. На той табуретке, что ночью служила не самым удобным сиденьем для Аврила, она нашла чистую блузу и платье того же цвета, что и вчерашнее. Катарина причесалась и заплела волосы, умыла лицо прохладной водой, сделала несколько глубоких вдохов, как учила ее мать, взяла себя в руки и приготовилась к встрече с миром, в котором для нее больше не было надежды.
Она нашла сестру Марианну склонившейся над ворохом сухих листьев иссопа. Подняв один лист, Катарина размяла его в пальцах, чтобы ощутить знакомый аромат лечебного растения, напомнивший ей о тех временах, когда мать учила ее разбираться в травах.
— Доброе утро, дитя, — приветствовала девушку настоятельница, поднимаясь на ноги. — Ты не против, если мы с тобой немного пройдемся? Ноги мои теперь устают быстрее, чем в молодости, и я считаю не лишним изредка упражнять их, — сестра Марианна сняла перчатки, в которых она разбирала травы, и набросила на себя накидку. Кивнув Катарине, она направилась к выходу из аббатства, а оттуда в поле. Девушка молча последовала за ней.