— Ты сошла с ума, Адель! Ты решила выступить от имени Бога, а это худший из грехов. Человек, способный убивать от имени Бога, не может считаться праведником.
— Что можешь ты знать об этом? — выкрикнула она, — я знаю об этом столько, что тебе и не снилось. Ты знаешь, кто такие рыцари-тамплиеры? Это обыкновенные люди, которые, прикрываясь именем Бога, удовлетворяют свою жажду наживы и желание убивать. Я знаю об этом все и я знаю, что такое зло. Вот зло! — Адель, круто повернувшись, ткнула пальцем в Катарину. При этом длинным рукавом своей мантии она смахнула дюжину свечей с алтаря. Циновки, разбросанные вокруг, тут же вспыхнули. Адель посмотрела на разгорающиеся вокруг костерки с восторгом. Повернувшись к Хью, она зловеще рассмеялась.
— Ничто не очищает так хорошо, как огонь. Верно? Пусть же пламя очистит грязную душу этой потаскухи.
Она смахнула с алтаря оставшиеся свечи. Теренс схватил брата за руку и зашептал:
— Сейчас запылает вся часовня.
Хью смотрел на Адель, стоящую в пламени, как изваяние. Огонь занимался все жарче, и Хью понял, что Теренс прав. Еще несколько минут — и часовня запылает как факел, но Адель, казалось, это не интересовало. Она повернулась к своей жертве и занесла кинжал с криком:
— Ты больше не будешь осквернять наш мир!
Хью бросился на Адель за секунду до того, как она нанесла удар. Он вырвал кинжал из ее руки и отшвырнул его далеко в сторону.
— Беги, Катарина, беги!
Катарина подняла глаза, как будто только сейчас поняла, что Хью здесь. Она с усилием поднялась с колен, и Хью увидел железную цепь, которой девушка была прикована к алтарю. Чувство жалости и боли охватило Хью, и он отшвырнул Адель в сторону.
— Спасайся сама, — сказал он с презрением.
Повернувшись к Катарине, Хью выхватил из ножен меч. Подняв его над головой двумя руками, он резким ударом разрубил тяжелую кованую цепь. Но Адель не собиралась бросать задуманное. Схватив горшок с маслом, она быстрым движением выплеснула содержимое на Катарину. Затем, подхватив с пола одну из свечей, она швырнула ее Катарине на подол. В несколько секунд огонь охватил платье. Страх сгореть заживо пробудил Катарину от того безучастного состояния, в котором она пребывала до последнего момента. Вскрикнув, она попыталась сбить пламя, но рукава платья, пропитанные маслом, тоже загорелись. Хью сгреб Катарину и бросил ее на пол, навалившись всем телом на нее сверху, чтобы загасить огонь. Вся часовня изнутри уже была затянута сизым дымом. Старое сухое дерево занималось, как солома. В часовне почти нечем было дышать. Сбив пламя с платья Катарины, Хью подхватил ее на руки. Со стороны выхода раздался голос Теренса: