— Что там?
— Горчица, — сказала Бо через плечо уже на ходу.
Митч молчал, и Бо замедлила шаг, надеясь, что он скажет что-нибудь.
— Бо!..
Она остановилась, но не повернулась, ждала.
— Увидимся после передачи?
Довольная, что он не видит ее лица, Бо блаженно улыбалась во весь рот. Убрав улыбку, она оглянулась.
— Я освобожусь в одиннадцать.
Обычный «разбор полетов» по окончании вещания затянулся, но когда Бо заметила Митча, в ожидании стоявшего, прислонившись к машине, походка у нее сделалась легкой. В рассеянном свете огней он показался ей еще красивее, чем прежде. Бо охватила дрожь в предвкушении их встречи. Или виной тому был прохладный, влажный воздух рано наступившей осени?
Когда она подошла, Митч быстро поцеловал ее, чему она очень удивилась. Но это было приятное удивление. Очень приятное.
— Я так долго ждал. Ты не возражаешь? — Митч смутился: смешно просить разрешения после содеянного.
Бо старалась держаться невозмутимо.
— Немного поздно для «мама, мне можно?..», как ты думаешь? — Она улыбнулась, показывая, что не сердится.
— Я всегда терпеть не мог игру в фанты. Но сейчас я пересмотрел свое отношение к ней. — Митч озорно улыбнулся. — «А этому фанту нужно пойти и поцеловать самую красивую девушку на парковке».
Он взял Бо за подбородок и приблизил к себе ее лицо. Его губы приникли к ее губам.
Бо закрыла глаза и предоставила Митчу распоряжаться собой, хотя не нуждалась в том, чтобы ею руководили. Она не переставала желать этого с того самого момента, когда вытерла горчицу с его лица. Удивительно, стоит прикоснуться к его коже — и пульс начинает скакать.
Губы Митча были твердыми и требовательными, но на этот раз Бо была готова к бурному натиску. Почти.
Огонь полыхал в ее жилах. Когда, дразня и искушая, губы Митча прикасались к ее губам, каждая косточка в ее теле размягчалась. Послышался низкий стон, и Бо не могла понять, кто из них застонал; потом новые ощущения затопили ее, лишив возможности думать. Она стала смелее и прижала свой язык к его языку. В ночной тиши раздался еще один стон.
Наверное, это стонал Митч, потому что его мышцы напряглись, и Бо ощутила, что он чуть отодвинулся, но не настолько, чтобы их губы разъединились.
Затем, когда Бо почувствовала, что вот-вот разорвется от желания, Митч отпрянул, оставив ее пустой и жаждущей. Он задыхался.
— Нам нужно сохранять дистанцию, — охрипшим голосом прошептал он, отступая назад.
Бо как будто окатили холодной водой.
— Но… я… — Она не будет извиняться. Нельзя так измываться над ней: бросать то в жар, то в холод.
— Это долгая история. Может, я старомоден, но мне надо снизить скорость. — То, как Митч сжимал и разжимал кулаки, выдавало его настоящие чувства.