С опаской наблюдаем на копошащихся, на отмелях мокриц, они как люди ходят на задних ногах. В отличие от той, что убили, вместо длинных когтей - рачьи клешни, но не думаю, что нрав у них иной.
Мост длинный, опасный, на каждом шагу провалы, иной раз каменные плиты шевелятся под нашим весом, грозя сползти вместе с нами в бурлящую реку, на радость их обитателям.
Оглянулся назад, в серости раннего утра, нехотя выдвигается город с башнями, шпилями, высокими заборами и площадями. При свете наступающего дня, он становится величественным, но и более ужасным своей пустотой, дух смерти витает над нетронутыми зданиями. Я вспоминаю котлован, заполненный скелетами, и мне становится жутко, поспешно перевожу взгляд вперёд. Вдоль береговой линии тянется, выкрошенная временем, стена. В ней темнеют прорези лестниц, ведущих вверх и, зияют чёрными провалами зловещие окна, очень вероятно, там убежища многих обитателей города мёртвых. В подтверждении моих мыслей слабый ветерок доносит вонь падали, запах мускуса и ... дыма. Неужели дети разожгли костёр?
Минуем последний пролёт моста и оказываемся на его краю, осколки бетона, вперемешку с острой арматурой, валяются внизу, спуститься нереально - высота не менее пятнадцати метров, но ребята как-то спустились. Через некоторое время Семён выискал металлический трап на стойке моста, он свисает аккуратно к самой земле.
По насыпи, скользя и падая на подвижных мелких камнях, мы с трудом выбираемся к мощной, сложенной из крупных каменных блоков, стене. На этот раз и Семён чувствует запах костра, тревога мелькает в глазах.
- Думаешь, его Игорь со Светой разожгли?
- Ничего не думаю, но костёр на их пути, может и они, хотя ... в последний раз они были в здании ... в любом случае, нам туда, оно где-то на границе стыка сводов с землёй.
Соблюдая осторожность, идём вдоль стены. Впереди лестница, а ещё ближе, провалы окон. Зловоние бьёт по обонянию, даже Семён, менее ощущающий запахи, морщит нос.
- Издох кто-то?
- Только заметил?
- Воняет чем-то, вроде.
- С моста мучаюсь, - жалуюсь я.
- Не везёт тебе, - чешет он голову.
- Издержки моего появившегося дара.
Напряжение растёт с каждой секундой, всё внимание к чёрным окнам, запах зверя устойчив и насыщен мускусом, чувствуется, он большой и независимый - один из хозяев развалин.
А вот и его обед, на поляне истерзанная мокрица, даже броня и клешни изжеваны мощными челюстями, от неё несёт невыносимым смрадом, поэтому, когда обходили падаль стороной, не сразу заметили ещё одну жертву хищника - мы едва не наступили на почти полностью обглоданные останки ... человека.