– Когда это произошло, в каком году?
– О, это было очень давно. Не могу даже точно сказать, в каком году. Это было вскоре после того, как они поссорились на почве политики.
– Вы полагаете, что в их конфликт была замешана и политика?
– Да, конечно, господин Пеннек испытывал отвращение к людям из «Эмганна». Тут было все: и личное, и политическое.
– Вы считаете Андре Пеннека способным на убийство?
На лице мадам Лажу появилось загадочное выражение.
– Не знаю, не могу сказать. В общем, это низко. Я уверена… что не должна ничего говорить, в конце концов, я едва с ним знакома.
– Но сами вы получили довольно значительную долю наследства, мадам Лажу.
В глазах женщины мелькнул страх.
– Вы об этом знаете? Насколько это законно? Мне это крайне неприятно, надеюсь, вы это понимаете.
– Речь идет об убийстве, мадам Лажу.
– Да, да, конечно. Кто еще об этом знает?
– Мои инспектора. Но вы успокойтесь. Профессия обязывает их молчать.
– Мне кажется, что это неправильно.
Она вдруг побледнела как полотно.
– Значит, вы знаете и о письме?
– Да.
– Вы его читали?
Голос мадам Лажу предательски дрогнул.
– Нет, нет. Это письмо никто не читал. Это вне полномочий полиции. Для того чтобы его прочитать, нужно решение суда. Но я…
– Вы… вы знаете о наших отношениях?
Глаза мадам Лажу наполнились слезами, голос изменил ей, она говорила едва слышным, шелестящим шепотом.
– Да.
– Откуда? Как вы смогли…
– Все в порядке, мадам Лажу. Это ваша жизнь, и она никого не касается, в том числе и меня. Только в интересах расследования убийства я должен знать суть ваших отношений с Пьером-Луи Пеннеком – мне надо представить себе истинную картину происшедшего.
– Это была не банальная интрижка, не грязный роман. Я любила его. Любила с первой встречи. И он тоже меня любил, любил, несмотря на то что это была безнадежная любовь. Свою жену он уже давно не любил, а может быть, не любил и с самого начала, ведь они были так молоды, когда поженились. Она никогда не интересовалась отелем – вообще не интересовалась, ни в малейшей степени. Но он никогда ее за это не упрекал, для этого он был слишком благороден. Мы не могли выказывать свои чувства открыто, понимаете? Это было… так безнадежно.
– Все это, мадам Лажу, ваше частное дело.
Дюпен произнес эту фразу жестче, чем ему хотелось, но мадам Лажу этого не заметила.
– Как вы относились к Луаку Пеннеку?
– Я?
– Да, что вы о нем думали?
– Что я думала? Пьер-Луи Пеннек всегда хотел, чтобы сын стал его наследником, стал таким же хозяином отеля, каким был он сам, его отец и его бабушка. Катрин Пеннек он не любил, он…