– Да, меня как раз интересует картина именно из этого периода.
– Это очень маловероятно, господин Дюпен. Не думаю, что существуют никому не известные картины такого формата, написанные в тот период.
Дюпен понизил голос почти до шепота.
– Я точно это знаю.
Потом, помолчав, он добавил еще тише, едва слышно:
– Я уверен, что в этом зале висит одна такая картина. Неизвестная картина Гогена, относящаяся именно к тому периоду.
Наступило долгое молчание. Мари Морган Кассель недоверчиво, во все глаза смотрела на комиссара.
– Подлинный Гоген? Неизвестная картина, написанная в один из важнейших периодов его творчества? Вы с ума сошли, господин Дюпен. Как мог вообще попасть сюда подлинник Гогена? Кому могло прийти в голову повесить такую картину в ресторане?
Дюпен понимающе кивнул и прошелся по помещению.
– Однажды вечером, – Дюпен принялся излагать историю, рассказанную ему Жюльеттой, – Пикассо, в компании нескольких своих друзей, ужинал в ресторане. Ужинали они долго, весело и со вкусом почти до утра. Много было съедено и выпито. Пикассо был в прекрасном настроении и за время ужина разрисовал и расписал бумажную скатерть. Когда пришло время рассчитываться, хозяин ресторана предложил Пикассо вместо этого расписаться на скатерти и оставить ее в заведении. Уже на следующий день картина Пикассо, подлинная, большого формата, висела на стене деревенского кабачка. Почему здесь, в Понт-Авене, не могла случиться такая же история, только не с Пикассо, а с Гогеном и Мари-Жанной Пеннек?
Мари Морган Кассель задумалась.
– Да, я, конечно, понимаю, что это звучит фантастически. Но вероятно, для картины Гогена не было более надежного места, так как никому просто не могло бы прийти в голову ее здесь искать. Именно здесь, где она висела всегда, где все о ней знали. Пьер-Луи Пеннек мог любоваться этой картиной, когда ему было угодно.
Профессор Кассель продолжала задумчиво молчать.
– Посмотрите, это помещение оборудовано совершенной, современной системой климат-контроля. Кто устанавливает такие системы в ресторанах – особенно здесь, в Бретани? Это явное и весьма дорогостоящее излишество. Ресторан вполне мог бы обойтись простеньким, дешевым кондиционером. На этот же кондиционер, на его установку Пьер-Луи Пеннек потратил довольно крупную сумму. Такими установками оснащают больницы или крупные фирмы… а также музеи.
То темное, непонятное и тяжелое ощущение, которое стало особенно сильным после разговора с Бовуа, вылилось наконец в слова. Да, именно кондиционер не давал покоя Дюпену, хотя он и сам долго этого не осознавал. Причем кондиционер всплывал не только в беседе с Бовуа. За время расследования это слово не меньше десяти раз было записано в его блокноте. Кому в Бретани вообще нужны кондиционеры? Да еще такие большие и дорогие? Почему такой совершенный кондиционер потребовался именно здесь, в ресторане? Он, наверное, все же прав, каким бы фантастическим ни казалось его предположение.