По вершинам скал от восточного края пляжа вела узкая дорожка, опасно извивавшаяся вдоль побережья (это была старая тропа контрабандистов, как с гордостью говорили местные жители). Дорога эта вела в Роспико и дальше, до Порт-Манеша. Это была природоохранная зона, поэтому людей здесь обычно было очень немного. Дорога, правда, была сказочно красива. Иногда Дюпен любил прогуляться по ней.
Реглас приехал вместе с Дюпеном на его машине. Риваль и Кадег сели во вторую машину и приехали на место происшествия почти одновременно с комиссаром.
Пеннека обнаружила женщина, совершавшая утреннюю пробежку, и тотчас сообщила об этом в полицию. Оба коллеги из Понт-Авена прибыли сюда первыми и сейчас находились наверху, на дороге, которую было едва видно снизу – такой низкой была облачность. Боннек ждал Дюпена на стоянке, откуда проводил к тому месту, где лежал труп Луака Пеннека.
Они обступили тело – Риваль, Кадег, Реглас и Дюпен. Дойдя сюда от стоянки, они успели промокнуть до нитки. Картина была безрадостной. Первым заговорил Реглас:
– Нам надо немедленно приступить к поиску следов на дороге. Мы должны срочно выяснить, нет ли признаков присутствия второго человека.
– Да, это надо сделать как можно скорее, – отозвался Дюпен, признавая правоту Регласа. От этого зависело многое.
– Надо спешить, пока дождь не смыл следы, если они были неглубокими. Сейчас прибудет моя команда.
Реглас повернулся и принялся проворно, но соблюдая понятную осторожность, карабкаться вверх по склону скалы. Дождь и морские брызги сделали камни опасно скользкими. Риваль, Кадег и Дюпен остались возле трупа. Все молчали – просто стояли и смотрели, словно выполняя странное религиозное таинство.
Первым нарушил молчание Кадег. Он заговорил, изо всех сил стараясь говорить коротко и по-деловому:
– Вам надо немедленно оповестить мадам Пеннек о смерти ее мужа, господин комиссар. Это сейчас самое важное.
Он нерешительно посмотрел наверх, где исчез Реглас.
– Надо оцепить всю прилегающую территорию.
– Да, какая чертовская неприятность.
Дюпен сказал это сам себе, но очень громко. Он с силой провел рукой по мокрым волосам, которые неприятно липли к голове. Он должен побыть в одиночестве и поразмыслить. Дело приняло крайне отвратительный оборот. Не то чтобы оно и раньше было заурядным, но теперь оно из сугубо провинциальной истории, в основании которой мог быть спор за наследство или какие-то личные обиды, выросло в страшное насильственное преступление. Возможно, речь здесь идет об астрономической сумме в сорок миллионов евро. Появился еще один убитый. Последние два дня Дюпена не оставляло странное чувство нереальности происходящего – страшное убийство в этом идиллическом городке, но второе убийство с беспощадной ясностью подтвердило эту жуткую реальность.