— А как насчет тебя? — небрежно бросил Норман. — Ты сам-то сказал, куда отправился, перед тем как покинуть порог родительского гнездышка?
Заинтригованный русский, воззрившись на Нормана, подозрительно сощурился. После, похоже, догадавшись, к чему клонит товарищ, дернул бровями и растянулся в улыбке. Снующие вокруг них люди, не все из них являлись ровесниками, были поглощены дармовой выпивкой и безудержным весельем. Их абсолютно не интересовал диалог двух собеседников, сидевших на креслах в углу огромной гостиной.
— Естественно, я сказал, куда поехал, иначе они не пустили бы меня даже за порог. Только я не стал уточнять детали своего дальнейшего путешествия, — Проговорил Владимир после небольшой паузы. Затем сделал небольшой глоток мартини. — И раз я здесь, можешь догадаться о том, что они небыли против.
— Ах ты, плут! — с улыбкой, словно похвалил, произнес Норман и бережно похлопал ладонью по массивному плечу товарища.
— Любое дело зависит не от самой информации, — после очередного глотка горячительного напитка, пояснил Владимир, — а от того, как ты эту информацию используешь и как ты ее выдаешь.
Возможно, Владимир слегка преувеличивал свои способности вести продуктивные диалоги. Но и не исключено, что говорил всерьез. Порой Норман и впрямь замечал, что Владимир, пользуясь весомыми доводами, частенько обращал ситуацию с вою пользу.
Вот и теперь Норман не смог противостоять напору русского и согласился пойти с ним на уже не первое сомнительное мероприятие. «Мне стоит быть с ним поосмотрительнее, — подумал Грин. — Вдруг, когда-нибудь затянет меня в прожорливое болото, из которого я потом не смогу выбраться».
— Только прошу тебя об одном, — теперь вслух произнес Норман. — Когда мы туда прибудем, не совершай необдуманных поступков. Ничего не пытайся предпринимать, прежде чем посоветуешься с остальными. И постарайся особо не напирать на Моррисона. Он парень с характером.
— Не надрывайся объяснять мне, как и что следует делать, — произнеся мягко, успокоил Владимир Нормана. — У меня есть своя стратегия и модель поведения. А на счет самодеятельности, не волнуйся, все будем делать сообща.
Норман всегда пытался сдерживать себя от язвительной аргументации в разговорах с Владимиром. Прозорливый русский редко когда действовал сообща. Но лишь одно необдуманное слово, касающееся сомнения, может побудить Владимира раз и навсегда прекратить взаимовыгодные отношения с Норманом, а он этого очень не хотел. Ведь в противном случае он лишится хорошего заработка и тем самым уважения среди своих знакомых. Норман вовсе не намеревался гнуть спину на таких проходимцев, как скупердяй макаронник, на которого так долго работал Моррисон.