Появляться на рынке было небезопасно: в толпе, лениво поводя вокруг мутными глазами пропойц, ходили полицаи. То в одном, то в другом конце базарной площади раздавались крики, плач, резкая трель свистков — начиналась облава. С высокомерными, надменными лицами бродили по рынку гитлеровские солдаты. Они меняли безделушки на цепные вещи, набивали вещмешки курами, яйцами и другой снедью.
В этот воскресный день среди изможденных людей в поношенных платьях и рубахах, сновавших у торговых рядов и палаток, неторопливо шла молодая стройная девушка. Она держала себя с достоинством, как бы подчеркивая свое превосходство над окружавшими. Взгляд ее больших голубых глаз казался беспечным и лукавым, и лишь изредка в ном проскальзывала затаенная грусть. Теплый ветерок играл ее ярким крепдешиновым платьем.
Девушка подошла к хмурой толстой торговке, перед которой лежал огромный потрошенный гусь, деловито осмотрела птицу, приподняла ее, прикидывая вес, и тоном, не допускающим возражений, сказала:
— Отнесешь на Кайзерштрассе. Дом двенадцать. Особняк господина Тубе.
В говоре девушки слышался немецкий акцент. Небрежным жестом она положила на прилавок деньги и пошла дальше.
В конце мясного ряда, где почти не было покупателей, к ней подошел высокий плотный парень с лицом, черным от загара, и громко, так, чтобы услышали все, кто находился поблизости, проговорил:
— Фрейлейн, вы купили гуся, но я должен вас предупредить: птица еще не прошла санитарный осмотр.
— Ну и что же? — удивленно спросила девушка.
— Мы не имеем права рисковать здоровьем господ немецких офицеров. — Я — санитарный инспектор и имею на этот счет строжайший приказ коменданта. Если это вызывает удивление, пожалуйста, пройдемте ко мне, я познакомлю вас с инструкцией. Это в десяти шагах отсюда, в дирекции рынка.
Повинуясь его предупредительному, но в то же время требовательному тону, девушка пошла рядом с ним. Когда они завернули за угол одной из палаток, парень, убедившись, что за ними никто не наблюдает, тихо сказал:
— Здравствуйте, фрейлейн Розен…
Девушка вскинула на него удивленные, перепуганные глаза. Густые пушистые ресницы заморгали, словно в глаза попали песчинки. Но тут же, овладев собой, она презрительным взглядом смерила парня с головы до ног и с угрозой произнесла:
— Я не имею чести знать вас.
— Зато я вас прекрасно знаю.
— Вы хотите, чтобы я позвала полицию?
— Не позовете, — снисходительно усмехнулся парень. — Я привез вам привет из Бердичева.
— Что?! — изумленно проговорила девушка, чувствуя, как холодеют ноги. — Еще раз говорю вам, что впервые вас вижу. И никогда не была в Бердичеве.