— Пифагор — это, конечно, иносказательно. Браво, браво, мистер Дзержинский! Вы имеете в виду истину Ленина… Та-ак… Ну а мы в Европе…
— Помилуйте, — иронически возразил Феликс Эдмундович. — Разве вы можете пожаловаться, что вас кто-нибудь здесь оскорбил?.. Однако, — перешел он на другой тон, — я ведь хотел сказать вам и кое-что другое. Не думаю, чтобы вы возражали против того, что я скажу.
— Хотел бы этого, мистер Дзержинский…
— Товарищ Денисов, — обратился к нему Феликс Эдмундович. — Напишите краткое постановление об освобождении господина Эркварта!
— Да-а?.. — вскрикнул от неожиданной радости журналист.
А Никита Денисов остолбенел:
— Не понял я, Феликс Эдмундович…
— Очень просто: об освобождении, — повторил Дзержинский. И, обращаясь уже к оживленно заерзавшему иностранцу, продолжил: — Господин Эркварт, ваше посольство обратилось с просьбой к Советскому правительству о вашем освобождении. Вот официальное письмо, — указал он на пакет, лежавший на столе. — Здесь ничего, правда, не говорится о вашей невиновности, и это умно…
— А о чем же там говорится?
— Там говорится об обмене вас на одного нашего весьма уважаемого товарища, большевика, старого революционера. Его не выпускали на родину, в Россию, а месяц назад ваши власти посадили его в тюрьму. И вот теперь…
— Квит на квит? — рассмеялся порозовевший Эркварт.
— Нет, представьте, — приберегая иглу насмешки под конец, возразил ему Феликс Эдмундович. — Вы льстите себе. Вместо одного нашего товарища ваше посольство требует четырех своих задержанных агентов. Очевидно, наш товарищ и на английских весах значит гораздо больше, чем каждый из вас четырех. А вы в этой четверке — последний!
Эркварт деловито спросил:
— Какова будет техника обмена?
— Это мы завтра выясним. Равно, как и срок вашего отъезда из России, — ответил Дзержинский.
Он пробежал глазами протокол, составленный Денисовым, и сказал:
— Распишитесь здесь, господин Эркварт.
И он передал ему протокол.
Эркварт отставил в сторону трость, которую держал между колен, и потянулся к перу.
— Нет, я внимательно прочту, что здесь написано…
— Да уж читайте как хотите, — ворчливо отозвался Никита.
Он порывисто встал и, зацепившись сапогом о нижнюю перекладину кресла, пошатнулся и сбил на пол прислоненную к столу трость Эркварта. Но тотчас же поднял ее и, держа в руках, нервно зашагал по комнате. Эркварт вздрогнул и быстро повернул голову в его сторону.
— Я не могу разобрать ваш почерк, мистер Денисов, — сказал он. — Прочтите, пожалуйста.
Неожиданное беспокойство Эркварта, его непроизвольно скошенный взгляд, устремленный на трость, попавшую в чужие руки, — все это мгновенно было замечено Дзержинским.