Махидевран уже больше не надеялась на возвращение былого, на внимание Повелителя, у нее оставалась одна надежда – Мустафа. Ничего, придет его время править, а ее – быть валиде, матерью султана. Только это и держало Махидевран на свете, только сын и надежда на его будущее.
Но одно она поняла правильно, хорошенько подумав над словами валиде, решила, что нужно быть осторожней. Однако это оказалось не все. На следующий день валиде потребовала прийти к себе. Махидевран шла, ничего не опасаясь, вины за собой не чувствовала. Приветствовала свекровь, как обычно, поклоном и приличествующими словами, выразила радость по поводу выздоровления Повелителя. По знаку валиде присела на диван.
– Махидевран, всем вчера распорядилась?
Баш-кадину обожгло понимание, что валиде слышала, как она говорила служанкам, что вышвырнет проклятую соперницу за ворота нищей, а ее щенков утопит в Босфоре. На вопрос, кто будет жить в комнатах Хуррем, довольно громко ответила, что отдаст слугам или евнухам.
– Я распоряжалась своими служанками, разве это запрещено?
– И покоями, которыми имею право распоряжаться только я? – Немного понаблюдав, как хватает воздух ртом Махидевран, Хафса усмехнулась. – Валиде себя почувствовала? Уйди.
Она не стала расспрашивать Хуррем ни о чем, не хотелось. Даже после случившегося любви у Хафсы к Хуррем не возникло. Странное чувство приязнь, его очень трудно заслужить. Если человек понравился с первого взгляда, что бы потом ни делал, всему стараешься найти оправдание, все увидеть с хорошей стороны. А если уж неприятен с самого начала, то, сколько бы ни старался, в лучшем случае станет безразличен.
Особенно это проявляется у сильных натур, такие, как Хафса Айше, если кого-то невзлюбили, переубедить невозможно, даже приползи Хуррем на коленях и целуй пол перед ногами валиде, приятней Хафсе не стала бы. И тогда нашлось бы возражение, мол, плохо вытерла пол своим языком. Не потому, что Хафса несправедлива или неумна, нет, валиде правила своим царством – гаремом – твердой, но справедливой рукой, у каждой из девушек и женщин видела все их достоинства и недостатки, всем воздавала по заслугам, по заслугам же и наказывала. Любила ли кого-то из них? Нет, но так лучше, потому что в гареме не должно быть любимиц у той, что должна блюсти интересы всех и не допускать конфликтов. Конечно, превыше всего интересы и желания Повелителя, однако ни одна из одалисок или рабынь не могла пожаловаться на несправедливость.
Содержание у гёзде и кадин разное? Вот будете кадинами, тогда и потребуете свое. Бывало, и расправлялась, наказывала, но все понимали, что иначе нельзя. Жестче всего наказывала за склоки, а вот сплетни поддерживала сама, потому что многочисленным обитательницам гарема чем-то нужно было занять языки, пока работали руки.